Курсовая работа на тему: «Национальная политика Временного правительства в 1917 году в условиях революционной нестабильности»
Данная курсовая работа носит информационный характер! Если тебе нужна качественная учебная работа с высоким % оригинальности и бесплатными доработками по теме: "Национальная политика Временного правительства в 1917 году в условиях революционной нестабильности", то советуем обратиться к профессионалам! Узнай всю необходимую информацию на нашем официальном сайте.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. НАЦИОНАЛЬНАЯ
ПОЛИТИКА ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИИ
1.1.
Февральская революция 1917 года и образование Временного правительства:
политический состав
1.2. Идеология партий и Временного правительства в решение национальной проблемы
ГЛАВА II. РЕШЕНИЕ
НАЦИОНАЛЬНОГО ВОПРОСА В ЗАПАДНЫХ ОКРАИНАХ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
2.1.
Решение Финляндского вопроса Временным правительством в революционном 1917
году
2.2.
Украинская национальная проблема в документах Временного правительства 1917
года
2.3. Польская и Белорусская национальные проблемы 1917 года: направления решений
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Проблема исследования заключается в необходимости
выявления мер при решении национального вопроса, предпринимаемых Временным
правительством в революционном 1917 году на территории бывшей Российской
империи, которые были сформулированы для западных окраин страны.
Актуальность. Нация, её происхождение, развитие,
особенности, всегда привлекали к себе внимание учёных и исследователей. Идея
нациестроительства складывалась постепенно, усиливаясь с начала XIX века, когда
происходили различные социальные изменения. Социальные изменения настигали и
Российское государство, когда начался рост промышленности, модернизация и урбанизация,
изменившие социально-экономическую жизнь. На данный момент Россия обладает
определённой спецификой, которая заключается в том, что со времён своего
возникновения, она постепенно приобретала черты культурно-сложного общества.
Одним из факторов этого усложнения был полиэтничный характер населения. Идея
нации и национальное самосознание трансформировалась в русском обществе на
протяжении многих десятилетий. Национальные движения в стране были закономерны
в силу её полиэтничности. Февральская революция 1917 года при этом способствовала
новому подъёму и оживлению национально-освободительной борьбы. Национальный
вопрос стал одним из важнейших в теории и практики в рамках революционных
событий далёкого, но не забытого, 1917 года. Однако не только в 1917 году
данный вопрос был столь важным – он и в условиях современной реальности, когда
вновь национальный вопрос приобретает остроту и занимает ведущее место в
политической риторике и медийном пространстве, остро встаёт вопрос о государственности
и территориях, занимает ведущее место. Это дополняется и тем, что в данный
момент в отдельных регионах нашей страны есть скрытые очаги межнациональной
напряжённости, которые требуют решения, но так и остаются «бомбой» замедленного
действия. Программа, вырабатывавшаяся властями на рубеже XX–XXI вв., не столь эффективна и
действенна, что требует пересмотра отношений между национальностями. Сегодня,
как и, к примеру, в годы перестройки, перед руководством страны стоит задача
усовершенствования национально-государственного устройства.
Национальный вопрос приобрёл для России в 1917 году актуальность,
когда явно обозначился слом прежнего государственного механизма и потребовались
неординарные меры в преодолении кризисных явлений. Временное правительство, в
состав которого входили разные политические движения России, несло большую
ответственность в выборе пути разрешения национальной проблемы в 1917 году. К
примеру, в исторической литературе, которая посвящена проблематике
революционного 1917 года, вопрос об отношениях Временного правительства и
украинской Рады принадлежит к числу наименее исследованных тем. В то же время
отношения между двумя странами сегодня несут на себе отпечатки проблем 1917
года. Изучение национальной политики Временного правительства является
неотъемлемым в осмыслении взаимодействия центральных и окраинных регионов. Поэтому
попытка проанализировать то, каким образом Временным правительством планировалось
в итоге разрешить национальные дилеммы начала XX столетия в
западных губерниях (Украина, Финляндия, Польша, Беларусь) помогут переосмыслить
действительность и, возможно, подтолкнут к более рациональному поиску решения
современных межнациональных вопросов. Одновременно с этим нужно учитывать
весьма различное внешнеполитическое и внутриполитическое положение страны тогда
и сейчас. При этом национальный вопрос может быть признан не только сугубо
российской, но и глобальной проблемой.
Историографический обзор. Изучение национальной политики
Временного правительства в отечественной историографии имеет существенные
пробелы. Прежде всего стоит отметить, что труды многих авторов посвящены
проблемам истории Временного правительства и истории власти 1917 года, где
Временное правительство осмысливается в контексте более общих проблем. Одним из
первых исторических исследований русской революции 1917 года была представлена работа
«История Великой русской революции» Б. В. Яковенко[1], написанная
в эмиграции. В своём труде Яковенко проанализировал деятельность Временного
правительства с явным акцентом на то, что революция открыла пропаганду
«инородческого» национализма[2]. А
более всего на первых этапах национализм нашёл себя в двух местах – Финляндия и
Украина[3].
Действия местных автономистов носили самопроизвольный характера, поэтому
волнения на национальной почве «стоили правительству дорого…»[4].
Политики Временного правительства особо не освещается историком, он лишь
указывает на бессилие, с которым столкнулось Правительство при возросшем
«национализме» окраин.
В советский период изучение отдельных аспектов политики
Временного правительства отсутствует как вполне закономерное событие.
Актуальные идеологические постулаты на начальных этапах становления советской
системы и в последующие годы ограничивали основу исследований. Прежде всего это
связывается с сопоставлением Временного правительства с «классово-чуждым
явлением»; это было «либерально-демократическое правительство», игравшее
«промежуточную» роль перед социалистической революцией. В «Истории ВКП(б)»[5] говорилось
о том, что образовалось «буржуазное Временное правительство», стала возможна
«диктатура буржуазии, в лице Временного правительства»[6]. В
середине 30-х-середине 50-х гг. количество публикаций по 1917 году постепенно
уменьшалось. Документы Временного правительства уже к началу 30-х гг.
именовалась публикацией «контрреволюционных документов». История Временного
правительства достаточно редко в эти годы становилась предметом специальных, и
тем более монографических, исследований, потому что отличное мнение от
официально утвержденного могло подвергаться критике в печати, а их авторы –
репрессиям. При рассмотрении вопросов национальной политики, к примеру, в
Российской империи, историки опирались на труды В. И. Ленина и марксистскую
идеологию.
В период «оттепели» (середина 50-х-середина 60-х гг.)
возвращается интерес к революционным события 1917 года – выходят, хоть и
ограниченно, публикации документов по истории Временного правительства. Опять
же, произошли изменения в освещении и интерпретации социально-экономической
политики Временного правительства. Работы середины 60-х-середины 80-х гг.
находят отражение экономической и внешней политики Временного правительства. В
70-е годы вышла монография «Национальный вопрос в программах и тактике
политических партий в России. 1905–1917 гг.» Т. Ю. Бурмистровой, где автор
анализировала основные положения национальной программы большевиков, а также,
как решался вопрос эсерами, октябристами и другими[7].
Автор пришла к выводу, что большевики имели более чёткую, отражавшую интересы
народов России, национальную программу. Здесь снова прослеживается тенденция
отсутствия отдельных работ по национальной политике Временного правительства. В
историографии конца 80-х-начала 90-х годов можно отметить широкий спектр оценок
сущности Временного правительства и его политики (опять же в рамках изучения, к
примеру истории российского парламентаризма или проблемы многовластия в
революции в 1917 года). По-прежнему изучение истории Временного правительства в
отдельных его аспектах находится только в зачаточном состоянии.
В современной историографии также отсутствуют полноценные
монографии и диссертации, посвященные национальной политики Временного
правительства. Политика Временного правительства по решению национального
вопроса также включена в более общие труды и исследования. При этом подробно
рассмотрены варианты решения «национального вопроса» и изменения статуса окраин
в составе Российской империи, предлагавшиеся кадетами, октябристами,
националистами, эсерами, социал-демократами в начале ХХ века в монографиях и
статьях Ю.В. Анисина, В. В. Шелохаева, Д. А. Коцюбинского и работах других
авторов. В монографии Ю. В. Анисина проанализированы межпартийные отношения и
тактика социал-демократов, эсеров в «национальном вопросе»[8].
В.В. Шелохаев подробно изучал видение решения национального вопроса
либеральными партиями[9].
Д. А. Коцюбинский рассматривал взгляды российских националистов на перспективы
развития Российской империи и статус окраин[10].
Авторы говорили о близости мнений политических партий по решению национального
вопроса, исключая лишь левых. Партии, по мнению авторов, в основном отстаивали
принцип неделимости России, допуская расширение культурно-языковых прав
отдельных окраин. В монографии Л.Е. Горизонтова «Парадоксы имперской политики: поляки
в России и русские в Польше (XIX — начало XX века)» была предпринята попытка
через изучение польского вопроса в национальной политике России «осмыслить
Россию как империю». Автор пришел к заключению, что ее развитие «в очень
существенной степени зависело от взаимодействия центра и окраин»[11].
А.И. Миллер написал монографию ««Украинский вопрос» в политике властей и
русском общественном мнении (вторая половина XIX в.)»[12].
В ней автор подробно рассмотрел попытки проведения ассимиляторской политики самодержавной
власти в малороссийских губерниях. Он пришёл к выводу, что подобная политика
является закономерным элементом в развитии полиэтнического государства конца
XIX — начала XX века. С 1991 года вплоть до настоящего времени активно
рассматривается и история Великого княжества Финляндского конца XIX — начала XX
веков. Среди имеющихся исследований в основном преобладают статьи. В 1992 г.
была опубликована работа И.М. Соломеща, посвященная истории российской политики
в Финляндии в 1914—1917 годы[13].
Исследовательское «поле» по-прежнему находит в своём
пространстве пробелы, которые пытаются заполнить историки. К примеру, вышедшая
в 2000 году работа профессора В. В. Шелохаева «Политические партии России:
история и современность»[14]
посвящена российской многопартийности. Автор в своей книге проследил эволюцию и
тактику политических партий в решение не только других, стоявших на
«передовой», вопросов, но и национальной проблемы. Существует и значительная
литература, основой которой является сама революция 1917 года, в которой
затрагиваются причины Февраля и Октября, государственность, проблемы войны. В
этой литературе поднимается вопрос и о функционировании Временного
правительства, как основного «игрока» власти в 1917 году, где рассматриваются
меры по решению аграрного, рабочего и, главное, есть упоминания о национальной
политики Временного правительства. В работе профессора А. Б. Паскачева
«Национальная политика России»[15]
наряду с политическими программами партий, автор рассматривал национальный
аспект. Говоря про Временное правительство, Паскачев писал о том, что Временное
правительство было неспособно разрешить национальную проблему, а это в свою
очередь приводило к ослаблению центра[16].
«Многие проблемы, возникавшие в отношениях центра и национальных окраин, были
связаны с тем, что Временное правительство не хотело брать на себя
ответственность и самостоятельно принимать решения…откладывая их до
Учредительного собрания»[17].
Есть и ряд сборников докладов с разного уровня конференций,
где можно найти и проблематику Временного правительства. К примеру, в одном
сборнике выдвигался тезис о сохранении власти в руках Временного правительства,
если бы оно могло разрешить агарный и другие вопросы, либо предприняло бы
разумные шаги[18].
То есть зачастую происходит осмысление удержания власти Временным
правительством за счёт решения различных проблем страны, где национальный
вопрос не занимает существенной позиции. В сборнике Международной научной
конференции, приуроченной к столетию Великой российской революции 1917 года[19],
есть раздел «Революция и национальные движения», в котором представлены доклады
по национальному вопросу. Проблема национальной политики освещается в работах
исследователей и историков. Значительное внимание уделяется политическим партиям
начала XX века, где авторы
по-прежнему находят «новое» в вопросе понимания национальной проблематики этими
партиями. Временное правительство, явившее собой разнокачественный политический
состав, не рассматривалось отдельно, как основной актор в решении национального
вопроса в 1917 году. Изучение национальной политики Временного правительства,
представляет, таким образом, научный интерес данного исследования.
Хронологические и географические (пространственные) рамки
исследования. Хронологически исследование охватывает события со 2 (15)
марта до 26 октября (8 ноября) 1917 года. Национальная политика Временного
правительства в данной работе рассматривается в западных окраинах страны (региональные
рамки) – Украина, Финляндия, Польша и Беларусь.
Объектом исследования является национальная политика
Временного правительства в 1917 году.
Предметом исследования является проблема разрешения
национального вопроса в западных окраинах страны.
Цель исследования – изучение проблем национальной
политики Временного правительства в 1917 году.
Для достижения цели в ходе исследования необходимо решить
следующие задачи:
- проанализировать
условия образования Временного правительства России, как основного актора в
решении национального вопроса;
- сравнить основные идеи
политических партий в вопросе национальной политики;
- рассмотреть политику и идеи Временного
правительства в решении национальной проблемы;
- обозначить ключевые проблемы, возникающие при реализации
мер по национальному вопросу Временным правительством;
- рассмотреть особенности сопротивлений национальных
движений в западных окраинах;
Источниковая база исследования. В силу темы
исследования источниковая база представлена документальными источниками, в
которых отражены принимаемые последовательные действия в разрешении
национальной проблемы в революционном 1917 году. В частности, это документы и
материалы заседаний Временного правительства по решению национального вопроса, собранные
в сборнике[20].
Резолюции, материалы газет и отчёты национальных движений западных окраин и
самого Временного правительства, декларации властей – эти источники,
находящиеся в сборнике И. Левина и Е. Драбкина, помогают при раскрытие выбранной
темы[21]. Они
отражают желания национальных движений и наглядно показывают динамику накала взаимоотношений
с Временным правительством. Документы по решению финляндского национального
вопроса взяты из сборника М. Зеленова и П. Хакала «Россия и независимость Финляндии»,
где подробным образом прослеживается эволюция взглядов на национальную проблему
непосредственно в Финляндском княжестве[22]. Документальные
материалы иллюстрируют политику как русской власти и партий в национальном
вопросе, так и контуры требований местных национальных движений. Сборники
содержат в себе комплексные архивные документы, материалы местных и центральных
газет и иные материалы, которые помогают при решении задач этой работы. Использованы
и материалы политических партий, приближающие к пониманию того, как партии
относились к национальной проблеме, какие предлагали пути решений. В
исследовании использованы и произведения лидеров и идеологов политических
партий, а также мемуары и воспоминания, в которых затрагивалось упоминание
национального вопроса. Это помогает сконструировать основные идейные воззрения по
национальной политики через мысли политических и национальных лидеров и
участников Временного правительства.
Структура работы. Исследование состоит из введения,
двух глав по два-три параграфа в каждом, заключения и списка использованной
литературы и источников. В первой главе исследования рассматриваются кратко
причины Февральской революции, вследствие которого было создано Временное
правительство, его политический состав и позиции в отношении национального
вопроса как основных политических партий, так и Временного правительства.
Вторая глава посвящена национальной политики Временного правительства в
западных окраинах страны – Украине, Финляндии, Польше и Беларуси.
ГЛАВА I. НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА РОССИИ
1.1. Февральская революция 1917 года и образование
Временного правительства: политический состав
Россия – многогранная страна во многих отношениях. Одним из
аспектов её многогранности является, как мы уже выяснили, многонациональность.
На рубеже XIX — начале XX столетия Российское государство пестрило этничной
разнообразностью, что создавало определённые споры и конфликты. Возникали
различные национальные движения и кружки на окраинах страны, которые
декларировали свои национальные требования. Неспокойно было и в политических
партиях, в российской социал-демократии, которая формировалась как политическое
течение на рубеже веков. Сам В. И. Ленин, под влиянием некоторых факторов –
Первой мировой войны - трансформировал свои взгляды в отношении будущего
социально-политического устройства государства. А после событий февраля 1917
года решение «национального вопроса», когда ситуация межнациональных отношений
в России явилась крайне напряжённой, стало практически первостепенной задачей
Временного правительства. Страну в этот период характеризовало сложнейшее
соотношение сепаратизма, автономизма, федерализма и централизма[23].
Говоря о национальной политике, прежде всего стоит
разобраться с одним принципиально важным моментом, а именно с образованием Временного
правительства и его составом, что будет крайне важно при дальнейшем
рассмотрении решения национального вопроса страны в революционном 1917 году.
Образование Временного правительства сопровождалось рядом
негативных событий, влияющих на социально-политическое положение в стране
(поражения на фронте в Первой мировой войне, обострение нужд общества и
другие). Причиной создания этого органа послужила Февральская революция – она и
стала последней страницей Российской империи. Да, были шансы не допустить падение
великой державы, но чем дальше мы от событий 1917 года, тем яснее становится
осознание, что революция в России имела исторически обусловленный характер – её
нельзя было избежать, ведь она как цунами накрыла российскую действительность.
Ряд историков считает, что катализатором развития революционных событий
послужила и Первая Мировая война. И это безусловно так. Ещё Ленин подчёркивал
этот важный момент, что именно война создает революционную ситуацию и открывает
собой эру социальной революции[24]. Из-за
войны Россия оказалась в трудном финансовом положении, в 1916 году виднелись
признаки упадка земледелия, когда резко сокращались площади посевов «главнейших
хлебов», достигая общей цифры 20 500 миллионов десятин (т. е. 24,7 %) всей
засеянной площади[25],
претерпевала трудности и торговля. Дела с продовольствием стали больным и
тревожным местом в русской действительности в период Первой Мировой. Росла
продовольственная неразбериха, которая сопровождалась ростом спекуляций и
дороговизны: «В России общая прибавка цен была на 114% (причём, мясо, например,
возросло в цене на целых 232%)[26].
Политико-социальное положение страны также было шатко – росло социальное
напряжение, «разлагалась» правительственная власть, менялось настроение как
крестьян, так и рабочих масс – развал государственного механизма был близок.
Все эти факторы (и ещё многие другие, не затронутые целенаправленно здесь)
стали мощным ударом, предопределившими свержение монархии в стране, ведь «в середине
февраля 1917 года все уже ясно чувствовали приближение бури»[27],
и приходу к власти Временного правительства.
В конце февраля-начале марта 1917 года происходило крушение
старой государственной власти и образование новых политических структур.
Временное правительство было создано 2 марта, за несколько часов до отречения
царя, в результате переговоров Временного комитета и Петроградского совета[28].
Оно стало высшим исполнительно-распорядительным и законодательным органом
государственной власти в России вплоть до 26 октября (8 ноября) 1917 года.
Временное правительство обладало несколькими источниками власти: в первую
очередь, это был Временный комитет Государственной думы, принявший решение об
его образовании и сообщивший Николаю II о намерении передать власть Временному
правительству; во вторую – это Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов,
с которым депутаты Государственной думы в ходе переговоров согласовали
программу и состав нового правительства[29].
Можно констатировать тот факт, что существовал некий компромисс между этими политическими
структурами в передачи власти Временному правительству, и некой его
политико-правовой легализации.
Николай II ранее говорил, что отречётся в пользу брата,
великого князя Михаила Александровича Романова, потому что ему «было бы очень
тяжело расстаться со своим сыном»[30].
И уже на следующий день Михаил откажется принять корону, подписав документ, в
котором говорилось, что он принял бы верховную власть, если бы народ желал
этого. Поэтому, пока не создано Учредительное собрание, он призывает всех «подчиниться
Временному правительству…»[31].
Казалось бы, это также может являться неким источником власти Временного
правительства, доказывая снова, что новому политическому органу можно доверять
со стороны народной массы. Но историки ставят под сомнение определённую роль
данного документа в процессе формирования Временного правительства. К примеру,
историк А. Б. Николаев подчеркивал, что «Михаил не принял верховную власть, и
поэтому не мог ее никому передать, не мог ничего уничтожить или создать»[32].
А ученый Д. Кроуфорд – один из соавторов книги «Историческая неизбежность?
Поворотные пункты Русской революции» – заявлял, что великий князь Михаил своим
отказом принять престол лишил легитимности Временное правительство и поставил
его в зависимое положение от Петроградского Совета[33].
И тем не менее, Временное Правительство, после крушения
монархического строя, встало во главе страны, которую раздирали противоречия и
остро поставленный вопрос – «Какая судьба ждёт на данный момент новую и
одновременно с этим слабую Россию?», а все другие высшие учреждения были
поставлены в подчинённое ему положение[34].
Плавно переходя к составу Правительства, отметим, что и он
вносил неопределённости и подвергал неустойчивости новый орган власти. Временное
правительство, а вместе с тем и революционная власть либералов, а также
умеренных социалистов, не могли создать устойчивую, демократическую республику –
эта проблема была предопределена самим Временным правительством, политический
состав которого и обусловил крах построения республики.
В состав Временного правительства входили эсеры, кадеты,
прогрессисты, октябристы, меньшевики, были и беспартийные члены – в разные
периоды 1917 года их количество варьировалось по определённым причинам. Всего
во всех составах Временного правительства принимало участие 39 человек. Двое
(М. И Терещенко, и А. Ф. Керенский) входили во все составы Временного
правительства. Трое (А. М. Никитин, С. Н. Прокопович и А. В. Карташев) были
членами 2-го и 3-го коалиционных правительств. Председателем 1-го
(02.02-05.05.1917) и 2-го (05.05.-24.07.1917) составов Временного правительства
был Г. Е. Львов.
Костяком первого состава Временного правительства являлась
Конституционно-демократическая партия (Партия народной свободы). Кадеты были
представителями левого толка российского либерализма. Сам П. М. Милюков
утверждал, что их программа – «наиболее левая их всех, какие представляются
аналогичными нам политическими группировками западной Европы»[35].
Кадеты отстаивали гражданские права и свободы, принципы народного суверенитета
и верховенство закона. Программа партии включала социальные требования (например,
введение восьмичасового рабочего дня). В какой-то степени, являясь правящей
партией, кадеты сыграли определяющую роль в формировании политической линии.
Они входили во все 4 состава Временного правительства на протяжении
существования данного органа власти.
Председателем 3-го (24.07-25.09.1917) и 4-го
(25.09.-25.10.1917) составов был А. Ф. Керенский. Керенский стал одним из
активных деятелей Февральской революции. Крушение монархии ввергло большинство
думских деятелей в растерянность, в то время как Александр Фёдорович
(обладавший некоторыми связями в революционных кругах) воспринял произошедшее
как уникальную возможность заявить о себе. Позже В. В. Шульгин вспоминал об
этом: «Он рос ... рос на начавшемся революционном болоте, по которому он привык
бегать и прыгать, в то время как мы не умели даже ходить»[36].
До того, как стать председателем, Керенский прошёл долгий путь: 2 марта 1917
года стал министром юстиции в Правительстве, затем – военным министром, и
только потом министром-председателем. Мы видим, что он занимал важнейшие посты.
Помимо этого, с 30 августа Керенский стал и Верховным главнокомандующим –
безусловно, также важный государственный пост. Его карьера развивалась
стремительно, он «самый популярный человек», его образ «всенародно
опоэтизирован»[37].
Керенский достиг почти диктаторских полномочий к осени 1917 года. Примечательно,
Г. М. Катков, – племянник известного журналиста и консервативного мыслителя
Михаила Каткова, – пишет о том, что Керенский, как и многие другие, получил власть
благодаря революции. «Керенский же никак не мог надеяться стать министром в
царской России. Он всегда считал, что время его придет лишь с революцией» -
пишет Г. М. Катков[38].
В экономическом блоке Временного правительства были: С. Н.
Прокопович – с 24 июля министр торговли и промышленности Временного
правительства 3-го состава, а с 25 сентября министр продовольствия в последнем
Временном правительстве, до него министром торговли был А. И. Коновалов -
Министр торговли и промышленности Коновалов Александр Иванович (1874–1948) –
крупный текстильный фабрикант и политический деятель, один из организаторов
«Прогрессивной партии» (1912) и «Прогрессивного блока» (1915). Предшественником
на посте министра продовольствия был А. В. Пешехонов. Министр земледелия Маслов
Семен Леонтьевич (1873–1938) – ученый-экономист и публицист. С1902 года стал
эсером.
Тем самым, Временное правительство, в состав которого
входили представители разных политических партий – эсеры, кадеты, октябристы,
меньшевики, – встало во главе страны вплоть до октября 1917 года. Политические
партии, имея порой хоть и схожие представления об устройстве страны и её
социально-экономическом развитии, высказывали противоположные взгляды по поводу
национальной проблемы, столь кровоточащей на полотне бывшей Российской империи.
1.2. Идеология партий и Временного правительства в
решение национальной проблемы
Разнообразие административно-территориальных образований
внутри Российской империи свидетельствует о её разнокачественном характере, где
удержание разных народов происходило за счёт военной силы, а главное, – идеи
верноподданности монарху. После крушения Империи национальный вопрос приобрёл
большую остроту – необходимо было выработать новые механизмы удержания
территорий и не допустить сопротивления новой политической власти. «После
событий Февральской революции национальный вопрос обострился настолько, что
Временному правительству пришлось принимать срочные меры для его решения, в
результате чего и начался распад Российской империи»[39]. Февральская
революция внесла веру в возможность уладить национальные конфликты, но не
давала надежд вновь вернуться к самодержавию. Так, одним из первых указов
Временного правительства был Акт «Об утверждении конституции Великого княжества
Финляндского и о применении её в полном объёме», по которому утверждалось, что
финляндский народ сохранит права своей национальной культуры и языков[40]. Конечно,
складывающийся политический курс после февраля 1917 года предполагал наличие
национальных черт, однако «Временное правительство и основные партии, влиявшие
в нём и на него, гораздо более заботило сохранение единства государства в пору
серьёзной опасности»[41].
Умеренные социалисты жаждали оттянуть серьёзные решения по национальной
проблеме до созыва Учредительного собрания, либералы и консерваторы склонялись
к выстраиванию отношений с нерусскими народами на основе покровительства, то
есть ставили в основу патерналистский принцип.
Прогрессивная партия, лидером которой был И. Н. Ефремов,
выступала за идею, обеспечить граждан независимо от национальности и
вероисповедания равными политическими правами, что создавало бы предпосылки для
оформления гражданского общества и адекватного функционирования всей системы
общественных отношений. «Являясь сторонниками сохранения единого и неделимого
полиэтнического российского государства, прогрессисты считали не только
нецелесообразным, но и вредным предоставление нациям и народностям права на политическое
самоопределение»[42].
По мнению Прогрессивной партии, народам нужно было лишь предоставить право
пользоваться родным языком в школе, местном суде; наделить народности рядом
гражданско-политических прав; постепенно расширять права местного
самоуправления, обращая внимание на культурные особенности национальных окраин -
устройство государства сохранялось унитарное[43].
В трактовке эсеров определение «нация» носило общий характер
и воспринималось как совокупность индивидов (людей), связанных сознанием своего
единства, главными факторами которого являются: общность происхождения,
общность языка, религии, быта, нравов, обычаев и исторического прошлого[44].
Эсеры в своих выступлениях задолго до 1917 года заявляли о праве наций на
самоопределение и национальные автономии, подчеркивая, что важнейшими реформами
в политической и правовой областях являются «установление демократической
республики, с широкой автономией областей и общин, как городских, так и
сельских; возможно более широкое применение федеративного начала к отношениям
между отдельными национальностями; признание за ними безусловного права на
самоопределение»[45].
Стоит отметить, что Февральская революция изменила общественное положение
партии эсеров. Если ранее она оказывала слабое влияние на политическую жизнь
страны, то после свершившихся событий она превратилась в весьма популярную
партию, со временем став участницей правящей коалиции. Но сама по себе
«внутренняя жизнь» партии была сложна – в ней возникли различные течения.
«Борьба между правыми и левыми эсерами, а также компромиссы между ними,
достигавшиеся благодаря немалым усилиям центристов, составляли содержание
внутренней истории партии эсеров в 1917 г.»[46].
Официальный курс партии определялся в большинстве случаев центристами. Национальный
вопрос не рассматривался партией эсеров отдельно: они акцентировали своё
внимание на вопросе построения социализма, аграрной реформе и финансовом
секторе. При этом решение национальной проблемы партией носило разноплановый
характер. Правые эсеры отставили неделимость и единство, левые – право на
самоопределение. Так, если обратиться к конференции апреля 1907 г. партии
эсеров, то можно обнаружить, что для одних народов, имевших более или менее
четко очерченную территорию (Польша, Финляндия, Кавказ), эсеры требовали
федерации, создания «своего», национального (буржуазного) государства, а для
национальных меньшинств, которые «неизбежно оказывались бы на территории той
или другой федерации»[47]
по сути у них не было решения. А уже на III съезде, проходившем в Москве с 25
мая по 4 июня 1917 г., партия эсеров одним из программных пунктов требовала
введения нового административно-территориального деления страны в форме
«федеративной демократической республики с территориально-национальной
автономией в пределах этнографического расселения народностей». Один из
основных теоретиков партии социалистов-революционеров В. М. Чернов,
акцентировал внимание на демократизации и децентрализации в обществе. Политика децентрализации
и федерализации страны, по мнению Чернова, должна была снять остроту
национального вопроса. «Демократия, народоправство, самоуправление означает, -
по его мнению, - всё более широкую децентрализацию, построение общественности
снизу вверх, а не сверху вниз»[48].
При этом он был против полного отделения национальностей и создания
самостоятельных государств.
Идея распространить федеративные принципы в отношении между
отдельными национальностями была основой решения национального вопроса со
стороны партии эсеров. При этом если ранее социалисты-революционеры говорили о
самоопределение, то на III съезде ограничились лишь предоставлением
«автономии». Как указывал лидер партии В. М. Чернов, «как личная свобода не
равносильна анархическому индивидуализму, так и свобода национальная не
предполагает самодовлеющей обособленности и ревнивого сепаратизма»[49]. Эсеры
поменяли точку зрения, как стоит реализовывать национальную политику, в связи с
тем, что на практике оказалось всё намного сложнее. Февральская революция и
последовавшие за ней события заставили переосмыслить действия в разрешении
конфликта национальностей.
«Союз 17 октября» представлял собой правое течение российского
либерализма и занимал промежуточное положение между конституционными
демократами и правыми радикалами. В решение национального вопроса октябристы
исходили из понимания необходимости сохранения «единой и неделимой» России. Лидер
партий «Союз 17 октября» А. И. Гучков говорил о том, что патриотизм способен
объединить нации, партию октябристов[50]. Октябристы
признавали за отдельными национальностями «широкое право на удовлетворение и защиту
своих культурных нужд в пределах, допустимых идеей государственности и
интересами других национальностей»[51].
В этом отношении партия кадетов также настаивала на
государственном единстве. В своей национальной программе они ограничивались
требованием культурно-национального самоопределения (использование национальных
языков в школе, высших учебных заведениях, суде и т. д.) и лишь в отдельных
случаях считали возможным введение областной автономии[52]. Если
обращаться к позициям идеолога кадетов П. Н. Милюкову, то стоит сказать, что он
рассматривал национальность через призму различных факторов – религиозного,
социального и политического. Проблемы, сложившиеся в российского государстве,
по его мнению, прослеживались в ходе формирования многонационального
российского государства. Он обращался к истокам процесса «создания»
национальностей, отождествляя его с формированием национального чувства.
Отрицательным проявлением этого процесса представлялась «гипертрофия национального
чувства», искажающая и деформирующая национальное самосознание[53].
В подобной деформации Милюков обвинял русскую интеллигенцию. Примечательно, что
это вызвало обвинения в сторону лидера партии. Так, к примеру, монархист В. С.
Голубев упрекал Милюкова в том, что тот обвиняет интеллигенцию ««чуть не в
проповеди вражды одной национальности к другой»[54]. В
идеале решение национального вопроса в стране разрешилось бы при условии
соблюдения основных установок: государственное единство – пункт, который в
принципе провозглашала партии, национально-культурная автономия, соблюдение
прав национальностей. Под влиянием событий (довоенный период, Первая Мировая
война, Гражданская война) мнение идеолога о разрешении национальной проблемы
трансформировались – в годы Гражданской войны Милюков настаивал уже на
ограничении национально-культурной самостоятельности.
Кадеты не рассматривали «деление» страны. Специфика их
политики заключалась в том, что, уважая каждую отдельную национальность, они
хотели создать общество свободных и равноправных граждан единого государства.
Что касается правых движений, то они отстаивали принципы
сохранения государства целым и неделимым, где главную роль будет играть русский
народ. К примеру, в постановлении IV Всероссийского Съезда Объединенного Русского
Народа в Москве говорится следующее: «Православный Русский народ должен
объединиться на земле под водительством Самодержавного Неограниченного Русского
Православного Царя»[55].
Там же поднимается «окраиный» вопрос и утверждается, что «никакие «автономии»
недопустимы и каждая попытка к расчленению нашей Родины, под каким бы то ни
было видом… должна быть встречаема…противодействием всех правительственных и
общественных сил»[56].
Отделение от России – это вред для самих же окраин, а союз с ней – это благо и
безопасность. «Окраинная политика должна быть непременно национально русскою,
твердою и последовательною, то есть неизменно направленною к объединению окраин
с центром России»[57].
Государственным языком признавался только русский, а областью местных языков «может
быть лишь семья, литература, церковь».
Для большевиков решение национального вопроса упиралось в
тезис о праве наций на самоопределение. В понимании «нации» большевики
использовали следующее определение: «трудящиеся ранее угнетенных
национальностей». Как писал В. И. Ленин в 1914 г. в работе «О праве наций на
самоопределение», «под самоопределением наций разумеется государственное
отделение их от чуженациональных коллективов, разумеется образование
самостоятельного национального государства… Неправильно было бы под правом на
самоопределение понимать что-либо иное кроме права на отдельное государственное
существование»[58].
«За всеми нациями, входящими в состав России, должно быть признано право на
свободное отделение и на образование самостоятельного государства»[59].
Эта мысль подчёркивает, что идея о национально-культурной автономии,
предлагаемая октябристами и кадетами, невозможна, потому что она, во-первых,
буржуазная по своей сути, а во-вторых, недостаточная для конечного разрешения
национальной проблемы в стране. Статистические данные Всеобщей переписи 1897
года показали, что страну населяли порядка 104 национальностей[60] —
это уже вызывает определённые трудности при идеи лишь национально-культурной
автономии с сохранением целостности России. По более поздним подсчетам,
проведенным самим В. И. Лениным, 57% населения России составляли представители
национальностей, подвергавшихся «невероятному, неслыханному угнетению»[61]. Определяя
сущность национальной программы большевистской партии, В. И. Ленин отмечает три
основных её пункта: «а) борьба со всяким национализмом, даже утонченным
(культурно-национальная автономия); б) единство рабочих всех национальностей;
в) борьба с великорусским черносотенным национализмом»[62]. В
сочинениях лидера большевиков решение партией национального вопроса было
возможно при полном равноправии наций, их самоопределении, и главное, при дальнейшем
слияние рабочих всех наций – такова была их национальная программа.
Невольно возникает мысль, что именно партия большевиков
смотрела дальше всех в разрешении национальной проблемы. Именно партия
большевиков отражала в своей национальной программе интересы социальных слоев
многонациональной России, в то время как другие партии, защищая права одних
наций, совершенно не знали, как разрешить противоречия национальных меньшинств,
давая лишь половинчатую программу для разрешения остро стоявшего вопроса. В
отличие, например, от эсеров, большевики не привязывали решение национальной
проблемы к созыву Учредительного собрания.
Меньшевики, отделившиеся после II съезде РСДРП летом 1903
г., выступали за организационные нормы и тактику проведения демократической
революции, в отличие от большевиков, которые выступали носителями новых, более
радикальных и близких к российской революционной традиции XIX в. тенденций[63]. Меньшевик
Н. Жордания в работе «Национальный вопрос» подчеркивал, что национальный вопрос
есть «вопрос развития национальной культуры», создания таких политических
условий, при которых каждая нация имела бы возможность приобщиться к
европейской культуре[64]. Меньшевики
поддерживали Временное правительство. В резолюции «О Временном Правительстве»
указывалось, что «совещание призывает всю демократию к деятельной поддержке
Временного Правительства, поскольку оно будет продолжать действовать в духе
революции…будет твердо стоять за всеобщий мир без аннексий и контрибуций, на
основе самоопределения народов»[65]. На
конференции РСДРП 7–12 мая был поднят национальный вопрос – обсуждался проект
преодоления проблемы. Меньшевики видели «зло» в царском режиме, который угнетал
нации, способствовал национальному разъединению. Они настаивали на «развитие
народных сил всех национальностей». Решение в преодоление национального гнёта
меньшевики видели в: предоставлении широкой политической автономии для
областей, отличающихся как национальными и этнографическими, так и
культурно-историческими и социально-экономическими особенностями; соблюдении
гарантий культурного развития для национальных меньшинств. Однако проект не был
принят «за недостатком времени»[66].
Тем самым, принцип культурно-национальной автономии виделся меньшевикам
наиболее приемлемым, при этом они не отказывались «от признания за всеми нациями
права на полное самоопределение»[67].
Позиция меньшевиков в разрешении острых вопросов в 1917 году была «осторожной».
Да, они предлагали меры, по которым можно разрешить национальный вопрос, но в
то же время перекладывали ответственность за окончательное разрешения проблемы
как на Временное правительство, так и на Учредительное собрание. Они были схожи
во мнении с большевиками в том, что нации имеют право на самоопределение. Но в
определённый момент, когда решалась судьба будущего страны в октябре 1917 года,
меньшевики именно потому и проиграли, что ошиблись в выбранной ими тактики.
От того Временное правительство, аккумулировавшее в своих
руках власть на столь непродолжительный период, несло большую ответственность в
выборе пути разрешения национальной проблемы.
Сложность действительности, усиленная революционной
нестабильностью, 1917 года, в которой оказалось Временное правительство,
находило и трудности в разрешении насущных проблем. Несмотря на различные
политические взгляды, Временное правительство предпринимало попытки и частично справлялось
с национальными движениями. Временное правительство выступало за единую,
неделимую, демократическую страны. Оно настаивало на введение гражданских
свобод независимо от сословия и национальности, перестройке местного
самоуправления на демократических началах всеобщих выборов, и главное, на
подготовке выборов в Учредительное собрание, которое окончательно определит
пути дальнейшего развития России. То есть Временное правительство как бы и не
собиралось разрешать все проблемы, оно откладывало порой какие-то решения на
Учредительное собрание. Следовательно, ряд национальных вопросов ложился также
«на плечи» Учредительного собрания.
20 марта 1917 г. вышло постановление «Об отмене
вероисповедных и национальных ограничений»[68],
согласно которому упразднялись «все установленные действующими узаконениями на
ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому
или иному вероисповеданию, вероучению или национальности»[69].
Помимо этого, постановление отменяло и ряд других ограничений (избрание места
жительства, передвижение, пользование имуществом, участие в акционерных и
других торгово-промышленных обществах и др.[70]).
Документ обнажал национальный гнёт, присутствовавший в годы самодержавной
власти. Однако Временное правительство не предпринимало радикальные меры по
полному устранению этого гнёта, дожидаясь, как было сказано выше, созыва
Учредительного собрания. «Временное правительство было занято вопросами
создания системы выборов в Учредительное собрание, реформированием в различных
областях жизнедеятельности, разработкой законопроектов и т. д., пребывая в
собственном мире далеком от нужд и потребностей основной части общества. Вся
эта законотворческая работа «на будущее» народу была безразлична. Массы ждали
от Временного правительства быстрых действий, с помощь которых их нужды будут
удовлетворены»[71].
Таким образом, образование Временного правительства в
стремительно меняющихся условиях страны было необходимо, лишь бы не допустить
анархии и более глубокого политического кризиса. Но как писал генерал А. И.
Деникин в книге «Очерки русской смуты»: «Власть Временного правительства в
самой себе носила признаки бессилия…»[72],
которые очевидно были возможны потому, что отсутствовала внятная
государственная стратегия и понимание будущего страны.
Национальный вопрос, поставленный в ряд с вопросами
социального характера, земельного, рабочего и других, находил отражение в
программах политических партий начала XX. Одни из них исходили из целесообразности сохранения единой
страны, другие – настраивали на самоопределении наций. Главное, что понимали
все, – это то, что необходимо было предоставить гражданские права и сохранить
права национальностей. Но в совокупности противоречия национальной проблемы
были куда глубже и куда серьезнее, что осознавалось не всеми партиями, в том
числе и Временным правительством. Корректировка решения проблемы
предпринималась партиями, когда они на практике увидели национальный «бунт».
Ожидали и верили, что революция положит конец национальной
проблемы. Но получилось наоборот – усилились национальные движения и требования
национальных окраин. Действительность и теоретические обоснования национального
вопроса до событий Февральской революции и после разошлись – нужно было
корректировать программы и предлагаемые меры под влиянием «революционного
духа». Программы решения национального вопроса в масштабах всей страны у
Временного правительства не было.
ГЛАВА II. РЕШЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО
ВОПРОСА В ЗАПАДНЫХ ОКРАИНАХ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
2.1. Решение Финляндского вопроса Временным
правительством в революционном 1917 году
Решение Финляндского вопроса одним из первых проложило противоречивую
национальную политику Временного правительства в революционном 1917 году. Как
писал историк Б. Яковенко, национализм нашёл для себя первоначально два места:
одним из этих мест стала Украина, о которой будет написано дальше, а другим –
Финляндия[73].
И. М. Гревс в статье «Русским-украинцам» писал о том, что «если
вожделения партии украинских сепаратистов восторжествуют» и Украина захочет
отделиться от Российского государства, то это запустит волну других
центробежных течений; хотя Финляндия уже идёт вместе с Украиной[74].
«Можно представить, что будет, если финляндцы…и многие другие приобретут
отдельность»[75]
– прежде всего боялись именно «отделения» западной губернии. Взрыв
националистического движения в Финляндии начался задолго до Февральских
событий. Нельзя говорить, что только революция обнажила всплеск национальных движений
в губерниях. Политика русского самодержавия десятилетиями противостояла попытки
предоставить полную автономию государственному устройству Финляндского княжества
– революция же лишь придала остроты в борьбе Финляндии за свою полную свободу. Обвиняли
«царизм», который и привёл к национальной вражде в многонациональной стране, в
том числе и во взаимоотношениях с Финляндией. Здесь стоит вспомнить генера-губернатора
Финляндии конца XIX —
начала XX вв. Николая Бобрикова,
который взял курс на ограничение автономии княжества, что в итоге привело к
усиление русификации и ликвидации национальных вооружённых сил[76]. 29
июня 1901 года был утверждён указ о воинской повинности, подразумевающий под
собой отсутствие самостоятельных действий финской армией и призыв финского
народа на общих основаниях в ряды русской армии. «Финны были в ярости, петиция
к царю с просьбой остановить «русификацию» собрала около 500 тысяч подписей, но
Николай II ее проигнорировал»[77]. Революционные
события 1905 года, как пишет А. Ю. Бахтурина, заставили скорректировать курс в
отношении Финляндии, но изданные законы в последующий период лишь «ударяли» по
автономии окраинной губернии. Императорские власти сохраняли «жесткую линию» в
отношении Финляндии до революционного 1917 года[78].
Изменившаяся политическая ситуация в стране после февраля
1917 года, казалось бы, могла повлиять на отделение Финляндии от России в ближайшее
время. Но Временное правительство до последнего дня отказывалось предоставить
Финляндии полную автономию, а затем и независимость, и намеревалось
использовать вооруженную силу, чтобы навязать ей свою политику. Подчёркивал данный
отказ и историк А. В. Шубин: «Временное правительство пыталось сдерживать
финляндский автономизм»[79]. Принцип
«преемственности власти», провозглашенный Временным правительством, означал и
то, что оно продолжит политику Империи. «Временное правительство присвоило себе
права Великого князя Финляндского и отказывалось передать законодательные права
органам Финляндии»[80]. Всё
это означало, что Финляндия останется в составе страны, которую Временное
правительство хочет сохранить «неделимой». В июне 1917 года на очередном съезде
Советов Керенский скажет, что он не отказывается от принципов автономии, но
Временное правительство, по его мнению, не имеет самодержавных прав и поэтому
не считает себя вправе дать Финляндии автономию до Учредительного Собрания[81].
Первые мероприятия Временного правительства в отношении
Финляндии были ознаменованы назначением нового генерал-губернатора и ближайшим созывом
Сейма. 7 (20) марта был опубликован Манифест «Об утверждении конституции
великого княжества Финляндского и о применении её в полном объёме»[82].
Данный Акт отменял конституционные ограничения Финляндии, которые были
закреплены Российской империей. Он также вновь подчёркивал преимущества и
права, которыми граждане Финляндии пользуются. Несмотря на объявленную
«преемственность власти», Временное правительство, проявив великодушие,
объявило о полной амнистии тех, кто совершал какие-либо политические и
религиозные преступления, кто был посажен в тюрьму из-за своих политических
убеждений и деятельности. В Акте говорилось, что эти лица «подлежат немедленному
освобождению»[83].
В принципе его положения повторили декларацию от 3 марта, в которой также
провозглашались политическая амнистия и демократические права граждан[84]. Временное
правительство, объявившее созыв Сейма, в перспективе ставило рассмотрение вопроса
о расширении прав Финляндского сейма. В заключении Акта говорилось, что
Временное правительство подтверждает сохранение внутренней самостоятельности,
прав национальной культуры и языков Финляндского княжества[85].
Вместе с тем Манифест исходил из того, что Финляндия будет и впредь оставаться
связанной с Россией единством высшей власти и важнейшими общеимперскими делами.
Новым председателем, после постановления Временного правительства, по должности
стал генерал-губернатор М. А. Стахович, а вице-председателем - глава профсоюзов
социал-демократ О. Токой. В своей статье П. Эснеров отмечал, что назначение М.
А. Стаховича новым генерал-губернатором «ярче всяких слов и обещаний,
иллюстрирует новую эру, наступившую для Финляндии»[86].
М. А. Стахович ставил своей задачей восстановление автономии Финляндии в
пределах, обозначенных Временным правительством, и в то же время новый
генерал-губернатор твёрдо стоял «на страже государственных интересов России»[87]. Получается,
монархии не стало, но Финляндия по-прежнему «встроена» в монархическую модель.
А это в свою очередь накаляло обстановку в княжестве.
Социал-демократические власти финского парламента настаивали
на том, что верховная власть в Финляндском княжестве после крушения монархии
должна быть передана финляндскому правительству, исключение могли составить
лишь внешняя и военная политика[88]. Это
принципиально важный момент. До 1917 года финские социал-демократы сторонились
участия в финском правительстве (хотя и были самой крупной партией). Верховная
власть в Сенате Финляндии оставалась за российским императором, а значит,
реформаторская деятельность парламента фактически сводилась к нулю. После 1917
года было сформировано новое коалиционное правительство 13 (26) марта, в
котором социал-демократы стали принимать активную деятельность. Падение
монархии в России, с точки зрения Финляндии, ставило в неясное положение
юридическую ситуацию, так как института верховной власти больше не было.
Социал-демократы считали, что Временное правительство не может иметь прерогатив
великого князя Финляндского. Юридически это означало, что после падения в
стране самодержавия эти прерогативы должны перейти к финскому Сейму. Сейм был
настроен более радикально, в отличие от Сената (верхней палаты), который
занимал компромиссную позицию и сотрудничал с Временным правительством. Даже когда
в Гельсингфорс дважды приезжал министр Временного правительства Керенский,
сенаторы-социалисты старались организовать торжественную встречу.
Во взаимоотношениях Временного правительства и княжества
Финляндского в 1917 году большую роль сыграли и выступления партии большевиков,
а также вмешательство Германии. Из отчёта финского активиста Г. фон Бонсдорффа
о совещании финских активистов с гос. секретарём Германии в Берлине от 11 (24)
марта, можно узнать, что финский активист настаивал на вмешательстве немецкой
стороны, чтобы спасти Финляндию. Правительство Германии заинтересовано также в
достижение Финляндией, «где это возможно, полной независимости»[89].
В то же время Германия готова была вмешиваться для сохранения финской автономии
(в качестве державы-гаранта) и в случае, если между Финляндией и Россией будут
возможны политические связи[90]. Однако
говорить о роли Германии нужно осторожно, поскольку «германский» фактор до сих
пор не получил однозначной оценки в историографии[91]. При
этом в Финляндии всегда могли рассчитывать на поддержку со стороны Германии[92].
Развитие революционных событий в Финляндии «пошло иначе, чем
в других частях России, что определялось особенностями, связанными с автономным
положением края»[93].
В письме В. И. Ленина в Русское бюро ЦК РСДРП будет сказано об этих
особенностях – «под боком у Питера» сейчас находится одна из самых передовых
фактически республиканских стран, Финляндия, которая с 1905 по 1917 г., «развила
демократию и завоевала большинство народа на сторону социализма»[94]. Финляндии
нужно предоставить независимость, говорят большевики. Большевистская партия всеми
способами содействовала финскому народу в революционной борьбе. Постепенно стали
революционизироваться рабочие движения в Финляндии. По всей стране создавались Сеймы
рабочих организаций. Рабочие требовали 8-часовой рабочей день. Сейм на одном из
своих заседаний принял закон о 8-часовом рабочем дне. Но в марте-мае движения
рабочих продолжались.
В то же время государственные деятели видели, казалось бы,
совершенно спокойную обстановку в Финляндском княжестве, нетронутом
«революционным духом». Ф. И. Родичев – комиссар Временного правительства по
делам Финляндии – сообщал о своём пребывании в Финляндии, что, во-первых, когда
он попросил созвать совещание всех партий Финляндии, то наиболее «деятельное»
участие принимали в нём финские социал-демократы (активизировавшиеся, чтобы «спасти»
Финляндию от новой России). «За время своего пребывания в Финляндии, я никаких
признаков недоверия со стороны финляндцев к новой русской власти не замечал»[95]. Он
говорил об обратном эффекте. Призывал действовать иначе, чем предыдущая власть,
потому что именно она «сеяла раздор и возбуждала национальную рознь»[96]. В
действительности же действовать иначе у Временного правительства не вышло. На
протяжении мая-июля социал-демократы стремились к установлению закона,
наделявший финляндский Сейм верховной властью, что и свидетельствовало о «революционном
духе» в западной губернии.
17 (30) марта 1917 года члены Финляндского сейма Э. Гюллинг,
К. Вийк и О. Куусинен обратились к министру юстиции А. Ф. Керенскому и начали с
вопроса о войсках. До них дошли сведения, что будто оборону Финляндии нужно
предоставить самим финнам, о чём говорил г. Родичев. Они предупреждают, что «народ,
будучи более пятнадцати лет свободным от воинской повинности, почитает, надо
думать, в большинстве своем учреждение своего войска излишним и тяжелым
бременем для себя»[97] и
опасаются, как бы войско не стало против самого финского народа в будущем. В
Финляндии усилились и стремления к более широкой свободе. Члены сейма опасаются
нарастающего конфликта между Финляндией и Россией. А потому, они предлагают
программу государственно-правовых отношений Финляндии с Россией. И если бы
российское правительство преподнесло такое дарование Финляндии, это стало бы
грамотным шагом и мудрым политико-правовым актом с его стороны, что принесло бы
налаживание благоприятных отношений[98].
29 марта (11 апреля) собрался новый финляндский парламент – Сейм,
в котором из 200 мандатов 103 было у социал-демократов. В этот же день Финляндский
Сенат просит народ, доказать, что он «при государстве свободы в состоянии сам
вести свои дела. Если бы в стране получил преобладание произвол, то это служило
бы доказательством, что финский народ еще не созрел для самоуправления»[99]. О.
Токой, выступая спустя неделю в финляндском Сейме, произносит речь, в которой говорит
о революции, не исчерпавшей себя и пребывающей в жизни народов[100].
Действительно, Временное правительство всеми своими действиями только
приближает неизбежные события октября 1917 года, о которых неизвестно ещё и
самому В. Ленину. О. Токой констатирует о независимой нации, какой стал финский
народ. Он выступает с тем, что объединение российского и финляндского обществ
невозможно, потому что в корне отличаются они, и поэтому Финляндия должна быть
«полностью независимой нацией». Временное правительство не реагирует на эту
речь.
Не устраивали финляндскую сторону прерогативы Временного
правительства. Вопрос о том, кто именно является носителем Верховной власти,
определялся русским законодательством. Это подтверждал и Акт от 7 (20) марта
1917 года, в котором «облечённые всею полнотой власти, мы вновь утверждаем и
удостоверяем». Все права находились теперь у Временного правительства, что подчёркивалось
уже выше. Но именно это обстоятельство и вызвало острый конфликт между
Временным правительством и Финляндией, который стал «принимать угрожающий
характер и даже вызвал стремление к полной независимости»[101].
Финляндский Сенат, предлагающий законопроект о расширении
прав Сейма и Сената, хотел порядка и не стремился к нарушению гармонии
взаимоотношений. Дисгармонию в эти отношение вносило само Временное
правительство, которое не одобряло предлагаемые ему проекты. 19 апреля (2 мая)
на заседании ЦК РСДРП (б), где обсуждалась политика Временного правительства по
отношению к Финляндии, Ленин сказал: «Временное правительство империалистическое…Финляндия
получит самую широкую автономию»[102].
Секретарь Финляндской социал-демократической партии М. Туркий в этот же день,
по сути, подтвердил слова Ленина об империалистическом характере Временного
правительства[103].
Временное правительство на протяжении недель требовало, чтобы все законы,
принятые Сеймом, были предоставлены на утверждение Правительству, но
социал-демократическая партия называла это несправедливым и неприемлемым
действием[104].
29 апреля (12 мая) состоится дискуссия по национальному вопросу партии РСДРП
(б). И. В. Сталин займёт сторону финляндского народа. Ленин скажет, что «кадеты
не дают Финляндии полной автономии» и он тоже за то, чтобы Финляндии была дана
полная свобода[105].
Ф. Дзержинский будет настаивать на борьбе с Временным правительством, за
«уничтожение этого позорного правительства, которое желает насиловать волю
финского народа»[106].
Г. Зиновьев за право Финляндии на самоопределение, т. е. отделение.
На совещании финляндской делегации с министром-председателем
князем Г.Е. Львовым 10 (23 мая) председатель комиссии основных законов Сейма
Финляндии депутат Мякелин заявил, что не понимает, почему Временное
Правительство медлит, хотя законопроекты ему направляли уже не раз. Депутат говорил,
что осуществление проекта Сената не ослабит государства и «не умалит» его прав
в отношении Финляндии[107].
Временное правительство будет рассматривать ни один проект о
передачи решения некоторых дел Финляндскому генерал-губернатору и Финляндскому
Сенату, но оно так и не предпримет кардинальных мер в решении данного вопроса,
так как не считает, что имеет право предрешать будущее государственной жизни
страны; вопрос и взаимоотношениях с Финляндией также относится к этому, а в
случае, если Временное правительство возьмёт на себя ответственность, то тем
самым оно поставить Учредительное собрание перед «фактом»[108].
Таким образом, Временное правительство не могло взять на себя ответственность
за проведение реформ, которые предлагает Финляндский Сенат.
Уже 30 июня (13 июля)
Временное правительство вновь обсуждало вопрос относительно финляндского
законопроекта – сошлись на том, что никаких решений выносить не стоит[109].
На съезде социал-демократической партии Финляндии 5 июня (18 июня) будет
принята резолюция, в которой партия просит все социал-демократические партии всех
стран поддержать её для достижения обеспечения самостоятельности Финляндии[110].
Пока Юридическое совещание при Временном правительстве рассматривало
различные проекты о передачи решения некоторых дел финляндского генера-губернатору
и Финляндскому Сенату, национальная идея и стремление к отделению от России всё
сильнее проникали в финские массы. В июне-июле Сейм обсуждал законопроект от
автономии Финляндии. Временное правительство бездействовало. Это бездействие
отозвалось в результате принятием на себя законодательных прерогатив и иных
функций власти Финляндским Сеймом уже в первых числах июля. После долгого
обсуждения 5(18) июля 1917 г. Сейм принял закон «Об осуществлении верховной
власти в Финляндии»: «Сейм Финляндии единолично решает, утверждает и
постановляет о приведении в исполнение всех законов Финляндии, в том числе и
касающихся финансового хозяйства, обложения и таможенных дел… Определения сего закона не распространяются на дела
внешней политики, а также на военное законодательство и управление»[111].
После Сейм адресовал Временному правительству с надеждой, что оно найдёт возможным
признать за Финляндией и Сеймом права, установленные законом об осуществлении
верховной власти в Финляндии, полагаясь на «правомысляющую демократию» России[112].
Самопроизвольный характер Сейма, конечно, не нашёл какого-либо согласия или
одобрения со стороны Временного правительства и вызвал возмущение А.
Керенского.
В ответ на это решение Временное правительство 18 (31) июля
1917 г. объявило о роспуске Сейма и проведении новых выборов. «Временное
правительство в то же время не может признать за Финляндским Сеймом право
самочинно предвосхитить волю будущего российского Учредительного собрания» –
данный манифест подписывал министр-председатель А. Ф. Керенский[113].
Это был незаконный акт, реакционный переворот, нарушавший автономию Финляндии и
её права по манифесту 7 (20) марта 1917 года[114].
В. А. Базаров в своей статье «Конфликт с Финляндией» спустя
пару дней после решения Временного правительства о роспуске Сейма написал, что
ничего, кроме расширения и углубления конфликта с Финляндией, предвидеть
нельзя. Роспуск Сейма стал тяжелым ударом, укрепил националистическое движение финнов.
Министры Керенский, Церетели, отдавая свои силы на другие дела, «не имеют
достаточно времени, для того чтобы вдуматься в те меры, которые им предлагают
со стороны, и бессознательно подрубают тот сук, на котором сидят»[115].
А общественный деятель Г. Д. Кикодзе писал о финнах, сознательно перешедших на
совершенно «иную почву»[116].
Их цель уже не защита исторической конституции, они устремились намного дальше
– завоевать полную независимость, которой у Финляндии никогда прежде не было.
3 августа 1917 года внутриполитическая ситуация в Финляндии
обострилась еще серьезнее. Началась всеобщая забастовка в Гельсингфорсе,
поводом к которой стал продовольственный кризис. Трудности продовольственного
состояния и недееспособность правительства предпринять меры по преодолению этих
трудностей стали той причиной, что «подняла» рабочую массу на «революционные
действия»[117].
В действительности дело было ещё и в другом – в основе забастовки лежал отказ
Временного правительства признать декларацию о суверенитете Финляндского княжества.
Инициаторами стали финские социал-демократы и часть большевиков. И первое, чего
хотели забастовщики – возобновить заседание Сейма, «того самого, который
выступал за немедленный выход Финляндии из состава России»[118].
Временное правительство ввело войска в Гельсингфорс.
4 (17) сентября освободили от должности Финляндского генерал-губернатора
М. Стаховича и назначали на должность Н. В. Некрасова[119].
Он стал последним генерал-губернатором Великого княжества Финляндского. В. Д.
Набоков, один из лидеров Конституционно-демократической партии, в последствие в
воспоминаниях писал о Н. Некрасове, что тот «оставил впечатление двуличности –
маски, скрывающей подлинное лицо»[120].
После своего назначения Н. Некрасов дал интервью, в котором заявил, что он
будет «пользоваться решительной активной помощью Временного правительства»,
чтобы восстановить порядок в Финляндии[121].
Он стал одним из немногих членов Временного правительства, которые пошли на
службу к большевикам. В 1930 году его обвинили в саботаже и посадили в тюрьму.
На протяжение октября произошло несколько совместных заседаний
членов Юридического совещания с членами образованной Финляндским Сенатом
Комиссии основных законов. На этих заседаниях обсуждали правовое положение
Финляндии, вопросы взаимодействия России и губернии. Продолжили рассматриваться
проекты «О форме правления Финляндии» и «Закон о взаимных правовых отношениях
России и Финляндии». В 9-м проекте «Закона о взаимных правовых отношениях
России и Финляндии» предлагалось, что «Финляндия останется и впредь соединенной
с Россией», а русские войска всё также будут иметь одинаковые с финскими
войсками права[122].
19 октября (1 ноября) на заседании Юридического совещания при Временном
правительстве о политическом положении в Финляндии рассматривался вопрос о
принятии Акта 18 июля 1917 года Временным правительством – об этом вёл речь Н.
Некрасов. Его принятие, по мнению генерал-губернатора, сгладило бы напряжённые
отношения с Россией. С другой стороны, его смущало, что при утверждение того
Акта, Россия могла потерять все принадлежащие ей в Финляндии права. Член
Юридического совещания бар. Б. Э. Нольде заявил, что утверждение Акта 18 июля
1917 года, «по моральным соображениям, невозможно»[123].
Собравшиеся не могут найти компромисса, опасаются, что финляндская политика, в
случае если пойти на уступки, повлияет на вопросы о пределах автономии других
окраин России, которые начнут требовать таких же прав, что будут предоставлены
Временным правительством Финляндии, а потому «как бы ни было тяжело положение
Финляндского генерал-губернатора, лучше идти на открытый разрыв с финляндцами, нежели
выдумывать опасные комбинации»[124].
Временное правительство, быстро среагировав на революционную
обстановку, ещё с самого начала стало сближаться с финляндской буржуазией и,
опираясь на неё, стремилось сохранить свою власть в губернии. Примечательно,
что когда возобновились выборы в новый Сейм, победу там одержал блок буржуазной
партии (108 мест), в то время как социал-демократы получили лишь 92 места.
Переговоры генера-губернатора с политическими партиями о
принятии определенных решений в Финляндии были осложнены вследствие отсутствия
солидарности в планах отдельных партий. Социал-демократы настаивали на введении
Акта 18 июля без утверждения его Временным правительством, в то время как аграрная
партия страны не определилась со своей позицией, а буржуазные партии были
согласны на соглашение в духе манифеста 7 (20) марта.
20 октября (2 ноября) 1917 г. собрался новый Сейм.
Буржуазное большинство Сената вручило генерал-губернатору Н. В. Некрасову
проект «Манифеста Временного правительства Финляндскому Сейму и всем гражданам
Финляндии», согласно которому вся полнота власти императора и Великого князя
(за исключением внешнеполитических и военных вопросов) передавалась Сенату, а
не Сейму. Подготовленные проекты законов о форме правления Финляндии и о взаимоотношениях
России и Финляндии остались непринятыми. Социал-демократы в Резолюции 21
октября (3 ноября) заявили о необходимости созыва национального Учредительного собрания,
которое «должно издать новые основные законы»[125].
Н. Некрасов приехал 25 октября (7 ноября) с «буржуазным» проектом Манифеста в
Петроград, но «революция в России сделала невозможным осуществление сговора
финляндской буржуазии с Временным правительством о дележе власти в Финляндии»[126].
Грянувший в 1917 г. политический кризис в Российской империи
позволил говорить финнам о независимости. Решения финляндского вопроса Временным
правительством так и не было выработано, ссылаясь на то, что принять
окончательное решение должно только Учредительное собрание.
2.2. Украинская национальная проблема в документах
Временного правительства 1917 года
Понимание Украины как геополитического и
национально-культурного целого до сих пор вызывает споры среди исследователей. В
этом отношении украинская тема занимает особое место в национально-освободительной
борьбе периода 1917 года. Как и в Финляндии, новым толчком к развитию и
усилению национальных движений на Украине послужила Февральская революция. На
тот момент украинцы составляли порядка 17% населения бывшей Империи, «но они не
имели легальной возможности к свободному развитию своей культуры и образования»[127]
– это было обусловлено предшествующей политикой русификации украинских земель.
Если, по замечанию историка Б. Яковенко, национализм нашёл себя первоначально в
двух местах – Финляндии и Украине, то вторая стала первым национальным
регионом, поставившим вопрос о полном отделении от России. Однако решение
«украинского» вопроса было весьма сложным в условиях продолжающейся Первой
мировой войны и революции в самой стране, где недавно пал самодержавный строй; также
эти осложнения были вызваны и характером отношений на Украине, которая в
большей степени, чем Финляндия или Польша, «в хозяйственном, культурном и
политическом аспектах была связана с Россией»[128].
Затруднялось ещё всё и неопределённостью территориальных границ возникающего
Украинского государства. Вопрос о том, когда сложилась «украинская» нация,
также вызывает острые споры среди историков. Как указывал А. В. Шубин в докладе
«Нестор Махно между Украиной и Россией», в конце XIX — начале XX века нации на Украине ещё не было[129].
Но именно в этот период происходил постепенный процесс построения украинской
нации. Складывание нациестроительства на Украине усилилось особенно после начала
Первой мировой войны благодаря поддержке германско-австрийского командования,
стремившегося подорвать обороноспособность Российской Империи на приграничных
юго-западных территориях[130].
Однако вывести Россию из мирового политического процесса пытались и раньше. В
1888 году в берлинском журнале «Die Gegenwart» философ Эдуард фон Гартман
высказал мысль о подобной возможности, расчленив её и создав между ней и
остальной Европой буферные страны: Балтийское
и Киевское королевства. А в 1917 году германский политик Пауль Рорбах,
последовав практически той же мысли Э. Гартмана, говорил, что Германия должна
«оторвать» от России, в частности, Украину, создав полунезависимое государство[131].
При этом тенденции, которые наметились после Февральских событий, подтолкнули
устремления украинцев к провозглашению себя независимым национальным
государством. «Когда революция смела былые государственные устои, украинское
национальное движение стало нарастать день ото дня»[132].
Временное правительство, обладавшее весьма иным, нежели чем мечты украинских
националистов, взглядом на решение украинской проблемы, лишь усиливало идеи
сепаратизма на Украине. Согласившись признать независимость Польши, Временное
правительство дало живой импульс для усиления украинского национального
движения, усугубляя конфликт и одновременно с этим оставляя окончательное
решение за Учредительным собранием[133].
Практически сразу после образования Временного правительства
украинские партии разного типа, главным образом либералы и умеренные
социалисты, 4 марта создали Центральную Раду из видных профессионалов и
интеллектуалов[134].
Главными инициаторами создания Украинской Центральной Рады выступила ТУП. Изначально
Рада насчитывала 98 членов[135].
В ней приблизительно равным образом были распределены места между умеренными
(Товарищество украинских прогрессистов (ТУП)) и радикалами (Украинской социал-демократической
рабочей партией (УСДРП) и Украинской партией социалистов-революционеров (УПСР)).
При это на Национальном конгрессе 6–8 апреля 1917 г. радикалы получили
подавляющее большинство в президиуме Центральной Рады (8 из 9), которая стала
насчитывать 122 члена. На этом же Конгрессе подтвердились устремления украинцев
к национально-территориальной автономии в пределах федеративной,
демократической России. По мере усиления своих полномочий, Рада пополнялась
новыми членами, число которых увеличилось до более 650 участников, где подавляющее
большинство также занимали украинские радикалы. Чуть позже ТУП и УДРП
объединились и образовали Союз украинских автономистов-федералистов, а
впоследствии — УПСФ. УПСФ выступала за равные права наций и национально-культурное
развитие неукраинского населения[136].
В начале апреля 1917 года также прошёл учредительный съезд УПСР, которая
выступала за полное равноправие и самоопределение наций, федеративное
переустройство России. Касаясь Украины, УПСР видела её будущее в том, чтобы она
«вступила в федеративные отношения с другими народами как демократическая
республика в своих этнографических границах, независимо от современной
государственной принадлежности украинских земель»[137].
Соперниками эсеров выступали украинские националисты – «самостийники»[138],
стоявшие на позиции отделения от России, – украинские эсеры были против
отделения Украины от России и считали «исторически естественной» федерацию
между ними[139].
В перерывах между сессиями Центральной Рады действовала также Малая Рада (насчитывала
152 члена). Во главе Центральной Рады встал историк М. С. Грушевский, который
был избран заочно – дело в том, что изначально М. Грушевский находился в
московской ссылке, но благодаря постановлению Временного правительство об
амнистии, он смог вернуться в Киев, где 6 апреля 1917 года на Национальном
конгрессе был торжественно провозглашён «батьком нации»[140].
В. К. Винниченко, получивший также амнистию, стал товарищем председателя
Украинской Центральной Рады, а затем и председателем Генерального Секретариата
– фактически правительства украинской автономии. «Эти фигуры получили реальную
и вполне легальную возможность вести свою антиправительственную и
антироссийскую пропаганду»[141].
Профессор-историк Грушевский считал, что пришло время ««создать украинское
народовластие и государственное право Украины»[142].
Начать решили с формирования украинской армии. Временное правительство,
недовольное таким ходом дел, выступило против «украинизации» армии, что ещё
больше способствовало активизации украинского национального движения.
В целом, образование Украинской Центральной Рады нельзя в
полной мере назвать легитимным процессом, так как не было процедуры официальных
выборов в новый орган. Разноидейный состав Рады, хотя и с перевесом на
социалистический уклад, сформировался стихийным образом – члены партий сами
провозгласили себя властью. Решение украинского вопроса в Раде не имело единого
мнения в силу внутренней противоречивости, что похоже на положение и самого
Временного правительства, легитимность власти которого оспаривалась, а решение национальной
проблемы также усугублялось многообразием тех, кто входил в Правительство. С
одной стороны, Рада стремилась к автономии, к федерации, к «самостийности», с
другой – Рада шла на уступки Временному правительству, понимая, что собственных
ресурсов на строительство «Украины» может не хватить[143].
И здесь складывание нового государства, в отличие от Финляндии, происходило в
условиях незавершённости процесса формирования нации[144].
А это в свою очередь предопределяло дальнейшую историю формирования государственности
на Украине.
В «Киевской мысли» в начале марта 1917 года из телеграмм
Украинской Центральной Рады кн. Львову и А. Ф. Керенскому можно понять,
насколько лояльна Рада была к сотрудничеству с Временным правительством. Рада
верила, что настало время свободы, свободной федерации, где не будет «угнетения» народностей[145].
Из резолюции митинга украинской манифестации в Киеве: «Требуем от Временного
правительства тесно связать вопрос автономии Украины с интересами нового строя…Центральной
Раде поручается договориться с Временным правительством»[146].
В апреле прошла конференция УСДРП, на которой вопрос об автономии Украины являлся
«неотложной и жгучей» задачей[147].
На украинском национальном съезде депутатов 5–8 апреля 1917 года проблема
автономии Украины занимала вновь важное место, как и на I украинском
войсковом съезде 5–8 мая, на котором как раз и поднялся вопрос об украинизации
армии. «Съезд считает потребным немедленное объединение всех украинцев в войсках
в одну национальную армию»[148].
Практически следом делегация Украинской Рады постановляет Временному
правительству о том, что украинское движение – это не выдумка, а «громадная»
сила, «вырвавшаяся из-под векового гнёта». Отныне он не «хохол», не «быдло», не
мужик», а украинец, то есть равный со всеми теми, кто до революции имел власть
унижать его[149].
Поэтому национальные требования должны быть удовлетворены, в противном же
случае последует протест против русского правительства. Среди требований было: выделение
украинцев в отдельные войсковые части, признание за Временным правительством
украинизации не только в начальной школе, но в средних и в высших заведениях –
вопрос об украинизации культурного характера был важным элементом строительства
нации. Наличие украинской армии должно было придать Раде уверенности во
взаимоотношениях с русским правительством. Но Временное правительство нашло подобное
решение актом самовольности со стороны украинцев, и, как указывалось выше,
запретило «украинизацию» армии. Да и вопрос автономии Украины, горячо обсуждавшийся
на протяжении весны, не нашёл со стороны Временного правительства чёткого
решения. Резолюция конца мая утверждала, что требования и желания украинской
делегации не могут быть удовлетворены – основанием этой позиции служила мысль о
том, что вопрос автономии может быть решён только Учредительным собранием[150].
В Киеве такое решение было воспринято не иначе как сигнал. В ответ 10 июня 1917
года Рада провозгласила свой первый "универсал" (манифест), где в
одностороннем порядке объявлялась автономия Украины. В документе, который
получил название Первого Универсала Центральной рады, говорилось: «Не отделяясь
ото всей России, не разрывая с государством русским, пусть народ украинский на
своей земле имеет право сам управлять своей жизнью. Пусть порядок и строй на
Украине определит выбранное всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием
Всенародное украинское собрание (Сейм)»[151].
На заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 20 июня 1917
г. В. М. Чернов будет утверждать, что украинский вопрос остаётся нерешённым,
но, по его мнению, «мы все не настолько изверились в революционную Россию,
чтобы думать, что она не разрешит их в Учредительном собрании»[152].
15 (28) июня был образован исполнительный орган Рады – Генеральный секретариат
– во главе с социал-демократом Владимиром Винниченко. Секретарем по военным
делам был назначен С. Петлюра – «в прошлом скромный бухгалтер, чья фамилия
вскоре станет известна не только на Украине, но и по всей России»[153].
Т. Бевз утверждала, что Генеральный секретариат – это «первое
демократическое коалиционное правительство Украины»[154].
Позднее, в июне делегаты Временного правительства
встретились в Киеве с представителями Центральной Рады и после «горячей»
дискуссии неохотно согласились признать ее компетенцию на проведение реформ на
Украине и на управление этим регионом до созыва Всероссийского Учредительного
собрания. 30 июня А. Керенский подписал в Киеве документ, фактически признающий
широкую автономию Украины. Однако подобный компромисс спровоцировал Июльский
кризис в Петрограде. Внутренние противоречия Временного правительства заключались
в том, что кадеты были против автономии для Украины. Ещё в конце апреля П. Н.
Милюков и Ф. Ф. Кокошкин на встрече с делегацией Украинского национального
Конгресса заявляли, что территориальная автономия опасна для единства России и
украинцы не готовы к независимости. Кадетские министры А. И. Шингарев, Д. М.
Шаховской и другие на заседании кабинета 2 июля 1917 г. отказались одобрить
соглашение с Центральной Радой и подали в отставку[155].
Но несмотря на подобный инцидент внутри Правительства, оставшиеся его члены всё
же признали Генеральный секретариат высшим исполнительным органом. В ответ 3
(16) июля Центральная Рада приняла Второй универсал, где подтвердила, что
«всегда стояла за то, чтобы не отделять Украину от России», и сообщила Временному
правительству о подготовке законодательства о национально-территориальной
автономии для принятия всероссийским Учредительным собранием[156].
Центральная Рада также подготовила проект устава Генерального секретариата. «В
уставе говорилось и о Центральной Раде как органе революционной демократии всех
народов Украины, который служит утверждению автономии Украины и ведет
подготовку к российскому и Украинскому учредительным собраниям»[157].
Однако стремления и надежды украинских лидеров не обернулись успехом. Политическая
обстановка в стране менялась, и Керенский объединился вместе с кадетами. Мнение
партии кадетов по вопросу автономии Украины не претерпела изменений и осталась
прежней – автономии Украинской губернии давать не нужно. Поэтому согласования и
компромиссы между Радой и Временным правительством практически не стали
возможны. 4 августа 1917 года вышла «Временная инструкция Генеральному
Секретариату Временного правительства на Украине», которая ставила этот орган в
свое административное подчинение, ограничивала территорию, подчиненную
Генеральному секретариату Киевской, Волынской, Подольской, Полтавской и частично
Черниговской губерниями. Временное правительство запрещало генеральному
секретариату иметь в своем составе секретариаты по военным, судебным и
продовольственным делам, путей сообщения, почт и телеграфов[158].
Это обострило обстановку в малороссийских губерниях. Рада хотела, чтобы контроль
осуществлялся над девятью территориями, а не над пятью. Временное правительство
утвердило всего девять должностей Генерального секретариата, вместо четырнадцати.
Большой проблемой обернулось и решение о праве вето на принимаемые украинскими
властями решения – они настаивали на том, что закон на Украине должен
приниматься лишь тогда, когда он может быть одобрен Радой и опубликован на
украинском языке. По мнению Временного правительства, этот пункт противоречил
нормам, где государственным языком являлся русский, а следовательно, закон мог
быть принят только после его публикации на русском языке. Чуть позже, также в
первой половине августа, проходило совещание в Москве, где выступал А.
Керенский с критикой крайних автономистских устремлений украинцев, требовавших
не просто национально-культурной автономии, а самостоятельного административно-правового
пространства[159].
Министр Керенский продолжал быть сторонником идеи сохранения территориальной
целостности страны даже в тот момент, когда действительность отзывала к
пересмотру определения этих самых территориальных границ России. Учитывая сложнейшую
обстановку на международной арене, мировую войну, хозяйственный и экономический
кризис, положение страны, объятой хаосом и социальной напряжённостью, на плечах
Временного правительства лежала та ноша, которая лишь становилась ловушкой для
«слабой» власти. Да и сам Керенский признавал, что не может помешать распаду территорий
России, «чувствуя своё бессилие» и в вопросе Украины[160].
Перед эти Рада дала ответ на «инструкцию» от 4 августа, в резолюции было
сказано: «Инструкция продиктована недоверием к стремлениям всей демократии
Украины»[161].
Эта инструкция была империалистической, по мнению Рады, и нарушала соглашение от
3 июля. Часть того, что обещало Временное правительство Украинской Центральной Раде,
фактически не было исполнено. «Насколько ненавистно было иго царизма, настолько
сильно теперь наше желание достигнуть национальной свободы» - позиция
украинской делегации 10 августа в ходе переговоров в Петрограде[162].
Компромисс между двумя органами на протяжении всего времени
носил шаткий характер. Временное правительство не спешило признавать
существование независимого украинского государства, оставаясь преданной
парадигме неделимости России. Оно соглашалось на автономию, но в то же время
ограничивало действия украинских властей, которые в свою очередь были
неспособны действовать самостоятельно в процессе построения украинской
государственности.
В сентябре Генеральный секретариат в своей Декларации на
заседании Рады продемонстрировал вновь, что Украина определила свой будущий
национально-политический строй, как равноправное государственное «тело» в
Федеративной российской республике. Но для более справедливого решения «демократии»
Украины должно быть созвано Всенародное украинское Учредительное собрание[163].
По мнению М. В. Соколовой, резолюция от 2 октября являлась «формальным ответом
Временного правительства» на Декларацию. Однако ответом правительства на
Декларацию скорее следует считать телеграмму Временного правительства от 19
октября 1917 г. на имя председателя Генерального секретариата В. К. Винниченко,
генерального контролера А. Н. Зарубина и генерального секретаря образования И. М.
Стешенко[164].
12 октября 1917 г. в
статье «Самостийна Украина» отмечалось, что «украинцы <…> открыто
заявили о твердом намерении отделиться от России»[165].
20 октября в Киеве открыли III
Всеукраинский войсковой съезд, под председательством М. Грушевского. На съезде
взяли верх настроения самостийного характера, т.е. был взят курс на
провозглашение полной независимости[166].
В. К. Винниченко прибыл в столицу после полученной телеграммы от 19 октября как
раз в тот момент, когда в Петрограде начался новый виток революционных
потрясений, получивший название Октябрьской революции.
Тем самым, взаимоотношения между Временным правительством и
Центральной Радой были противоречивы на протяжении революционного 1917 года. С
одной стороны, Украине фактически была даровала автономия, с другой – решить
украинский вопрос окончательно спешили сами украинские лидеры без вмешательства
на то Временного правительства, и к тому же до созыва Учредительного собрания. Лидер
национального движения М. Грушевский говорил об осуществлении принципа широкой национально-территориальной
автономии[167],
где в приоритете были бы законы автономии перед федеративными. В компетенции
автономии входили бы и вопросы армии с внешней политикой, что в принципе отражало
атрибуты суверенного государства. По мнению В. Верстюка, лишь в ходе революции украинские
лидеры постепенно заменили идеи автономии и федерации на принцип полного
суверенитета Украины[168].
И после Октябрьских дней 1917 года, когда Временного
правительства не стало, деятели Центральной Рады возьмут курс на создание и
провозглашение независимой Украинской народной республики, но это станет началом
новой истории в стремлении украинских лидеров построить государственность на
Украине.
2.3. Польская и Белорусская национальные проблемы
1917 года: направления решений
Польша и Беларусь являются двумя контрастными западными
регионами. С одной стороны, Польша – стремится к независимости, в ней сильны
элементы русофобии, с другой – Беларусь – в развивающемся своём формировании
национального движения. В то же время между ними было одно общее – обе губернии
подвергались русификации в годы Российской империи.
Сложность решений по этим губерниям определялась трудностями
в территориальных границах, оккупаций большей части Польских территорий и Белоруссии.
Германия хотела создать Польское государство из части территорий Царства
польского и белорусских земель. Поляки поддерживали эту идею, потому что в
таком случае частично восстанавливалась бы историческая Польша. Февральская
революция не сильно способствовало национально-освободительному польскому
движению – на него больше повлияли сами стремления поляков вернуть «историческую
Польшу» и Первая мировая война.
Польский вопрос обсуждался ещё до событий Февральской
революции – 8 февраля, к примеру, под председательством Н. Д. Голицына проходило
заседание совещания по вопросу Польши после окончания войны[169].
Идея освободительной борьбы польского народа легла в основу польского либерального
движения, что придало ему некоторый отпечаток национальной нетерпимости к
русским. Национально-демократическая партия (НДП) выступала также за
независимость Польши. Особое место в освободительной борьбе Польши заняла и
Польская социалистическая партия, выступавшая за территориальное отделение
Польши от России.
После свержения самодержавного строя национальная польская
проблема стала ответственностью Временного правительства, среди членов которого
предоставление Польше независимости не вызывало сомнений. Партия кадетов, представляющая
большинство в правительстве, задавала вектор принимаемых решений, в том числе в
вопросе Польше – кадеты были за предоставление автономии Польше. Ранее, в 1915
году, на заседании конституционно-демократической партии, обсуждался проект
закона «Об устройстве Царства Польского», на котором кадеты назвали польский
вопрос «давно наболевшим»[170].
Его нужно было решать до окончания войны, что вызвано было «практической
нуждой» – обеспечить лояльность местного населения к русской власти. «Польша есть
часть Российского
государства, и Основной закон ее должен пройти через российские государственные
учреждения»[171].
Являясь «авангардом в борьбе против германизма», польский вопрос и его решение
были стратегически важными.
В марте 1917 года в «Воззвании» к полякам правительство чётко
обозначило своё решение, предоставив им возможность создания независимого
польского государства. Польский народ сам мог определить будущий
государственный строй Польши, «высказав свою волю чрез Учредительное собрание»[172].
Но исследователи отмечают, что обещание предоставить независимость Польше носило
чисто умозрительный характер[173].
Это было продиктовано ходом Первой мировой войны: польские земли были
оккупированы Германией и многие державы — участники войны высказывались за
предоставление Польше независимости. Временное правительство шло на уступки
европейским державам и признавало новый статус Польши. 6 апреля 1917 года
польский Временный государственный совет представил Декларацию, в которой
подчёркивалось, что польский вопрос может разрешиться только созданием
польского государства[174].
Принимая во внимание независимость Польского государства, признанное Временным
правительством, польский Совет недоволен тем, что определение границ польского
государства может решить только Учредительное собрание и что заранее
провозглашается военный союз государств[175].
Это, по мнению польского Совета, «ограничивает подлинную независимость»
польского народа. Поэтому они против каких-либо условий, «стесняющих» волю
польской нации. В августе 1917 года, когда в Париже стал функционировать
Польский национальный комитет, не обращая внимания на Россию, Англия и Франция признают
за ним право на официальное представительство польского народа[176].
Временное правительство не реагировало на Декларацию и действия правительств
других государств в отношении Польши.
Что касается белорусской проблемы, то она была не такой
острой в национальном плане среди западных губерний. Это объяснялось экономикой
Беларуси и её промежуточным географическим положением между Царством Польским и
Россией, что «задерживало возникновение самостоятельного национального
движения»[177].
Однако уже в марте 1917 в Минске состоялся съезд белорусских национальных
организаций, выдвинувший требования государственной автономии Беларуси в
составе Российской Федеративной Демократической Республики и избравший
исполнительный орган – Белорусский национальный комитет (БНК). Съезд поддержал
Временное правительство в борьбе как с внешними врагами, так и с
«прислужниками» старого режима[178].
Белорусская социалистическая громада, лидерами которой были братья И. и А.
Луцкевич, А. Бурбис, являлась одной из самой значительной организацией. После
Февральской революции 1917 г. БСГ возобновила свою деятельность. Громада стояла
за поддержку Временного правительства. По национальному вопросу партия
выдвинула требование автономии Беларуси в составе Федеративной Российской
республики[179].
В то время как крестьянский съезд отказывался от автономии, обосновывая это
важностью нераздельности с Россией. Съезд был на стороне признания широкого
областного самоуправления с демократическим устройством[180].
Конфликта между Временным правительством и белорусскими властями не было, а вот
внутри белорусских организаций и деятелей он стал возможным после предлагаемых
мер крестьянским съездом в отношении устройства Беларуси. БНК написал открытое
письмо, начав со слов, что национальное движение есть продукт исторического
развития народов. БНК считает, что позиции крестьянского съезда свойственны
царскому самодержавию[181].
Белорусский национальный комитет ставил своей целью культурно-национальное
возрождение белорусского народа, широкое развитие местной жизни, защиту прав
своего народа. Он считал необходимым автономное устройство в пределах России[182].
В июле 1917 года состоялся съезд белорусских организаций и
партий, на котором вместо БНК была создана Центральная рада белорусских
организаций, «как руководящий и ответственный орган этих организаций»[183].
Основными пунктами политической платформы Белорусской Центральной Рады стали: российская
федеративная демократическая республика, совет по национальным делам, равноправие
всех языков в общественных институтах – судах, школах. При этом Рада была
против национализации войск[184].
По мнению С. Г. Цитовича, большинство населения Беларуси не
желало обособиться от России[185].
Основная идея национальной государственности Беларуси выражалась
национально-территориальной автономией в рамках Российской
федеративно-демократической республики. Среди белорусских политических лидеров не
было тенденций сепарироваться от России. Однако февральская революция создала
предпосылки для оформления белорусской государственности, став важным этапом в формировании
национального движения белорусов.
Вопрос о Польше и Беларуси нашёл меньшее актуальное значение
в национальной политике Временного правительства. Формально Царство польское было
частью Империи до 1917 года, но фактически территории были оккупированы немецкими
войсками в 1915 году. Потому Временное правительство издало лишь одно
«Воззвание» к польскому народу, что естественно не решало кардинальным образом национальную
проблему. А белорусский вопрос Временное правительство совершенно проигнорировало.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Цель исследования, заключающаяся в изучении проблем
национальной политики Временного правительства в революционном 1917 году, была
достигнута, а задачи решены.
Вследствие чего проведённая работа подталкивает к следующим
выводам: события Февральской революции действительно усилили очаги
национально-освободительных движений в западных окраинах бывшей Империи; в одних
местах оно было радикальным или становилось радикализированным в ответ на
действия Временного правительства, в других – шло на сотрудничество с русской
властью и не желало отделяться от России. В условиях революционной
нестабильности Временное правительство, как основной актор в решении
национального вопроса, не смогло провести последовательной и сильной политики в
отношении бунтующих окраин, не желало принимать на себя ответственность за
судьбы образующихся национальных государств. Окончательное решение возлагалось
на Учредительное собрание. Но ставка на созыв Учредительного собрания, как
спасительной силы, несла в себе роковой финал всей политики Временного
правительства. Не желая выполнять национальные требования, Временное
правительство превращалось в глазах национальных движений в «империалиста», «последователя
царской власти», а значит и национального гнёта. Разноидейный состав Временного
правительства вызывал при обсуждении национальных вопросов диаметрально
противоположные мнения, в силу чего вынести общее решение по проблеме было
затруднительно. Итогом споров на заседаниях были кризисы – июльский кризис стал
следствием отсутствия компромисса по украинскому вопросу. Российская империя
проводила свою политику по отношению к национальным окраинам в зависимости от
многих факторов – это культурные и региональные особенности, которые нужно было
учитывать и Временному правительству. Но Временное правительство слабо
реагировало на сепаратистские акции, которые, как выяснилось, усиливались на
протяжении марта-октября 1917 года. Слабая реакция была и на
культурно-региональные особенности. Финляндский Сейм остро реагировал на
решения Временного правительства, ограничивающего его права в осуществлении
власти в Финляндском княжестве; Временное правительство усиливало финский
сепаратизм. Хотя он и отличался от сепаратизма польской национальной идеи. Если
у Финляндии была своя конституция, парламент, собственная валюта, то у Польши
подобного не было, как в прочем и у Украины с Беларусью – зато там была сильна
русификация. Особенности регионов сказывались на требованиях движений в
национально-освободительной борьбе, которые Временное правительство лишь
форсировало, вызывая накал автономистов и национальных лидеров.
Безусловно, национальный вопрос не занимает исключительной
позиции в 1917 году. Но он, как один из немногих, помогает вскрыть
недееспособность Временного правительства, прикрывающегося созывом
Учредительного собрания. Нужна была гибкость при принятии решений.
Вместе с тем Временное правительство сдерживало
территориальный распад бывшей российской империи, отстаивая прежде всего
интересы государства. И, может быть, у него действительно получилось бы
сохранить страну «неделимой». Но с приходом к власти большевиков процесс распада
государства лишь ускорился, а Временное правительство осталось тем, кто не смог
удержать власти, но кто придал остроты национально-освободительной борьбе.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
А.
Источники
1. Александр
Иванович Гучков рассказывает... М.: ТОО Редакция журнала «Вопросы истории»,
1993. С. 144.
3. Грушевский,
Михаил Сергеевич. Освобождение России и украинский вопрос: статьи и
заметки / Мих. Грушевский. - СПб., 1907. – VIII. С. 294.
4. Деникин
А. И. Очерки русской смуты. Т.1: Крушение власти и армии, февраль — сентябрь
1917: в 2-х вып. Вып. 1. Париж, 1921.
5. Документы
и материалы по истории советско-польских отношений. Т. I. Февраль 1917
г.-ноябрь 1918 г. / Ин-т славяноведения АН СССР, Сектор истории
польско-советских отношений Польской АН; Отв.ред. И.А. Хренов, Н.
Гонсеровская-Грабовская. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. С.550.
6. Зеленов
М. В., Хакала. П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг. Сборник
документов. Т. 3: от противостояния к миру 1917–1920 гг. М.: Политическая
энциклопедия, 2021.
7. Левин.
И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна.
Т. 3. Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930.
8. Ленин
В. И. Полн. собр. соч. Т. 24.
9. Меньшевики
в 1917 году. В 3 т. Т. 1. От января до июльских событий. М.: Прогресс-Академия,
1994. – С. 752.
10. Милюков
П. H. Воспоминания. M.: Политиздат, 1991.
11. Милюков
П. Н. Национальный вопрос: Происхождение национальности и национальные вопросы
в России. М., 2005.
12. Партия
социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1900—1925 гг. В 3-х т. Т. 3.
Ч. 1. Февраль — октябрь 1917 г. — М.: РОССПЭН, 2000.
13. Правые
партии. 1905—1917 гг. Документы и материалы. В 2 т. Т. 1. 1905—1910 гг. — М.:
РОССПЭН, 1998. С. 720.
14. Программа
Украинской партии социалистов-революционеров. [1917 г.] // Программа Украïнскоï
Партiï Соцiалiстiв-Революцiонерiв, ухвалений на партiйному з'ïздi у Kиïвï,
15–19 липня. Киïв, 1917. С. 3–14.
15. Программа
Украинской партии социалистов-федералистов. [1917 г.] // Программа Украïнскоï
Партiï Соцiалiстiв-Федералiстiв. Киïв, 1917. Ч. 1. С. 3–19.
16. Съезды
и конференции конституционно-демократической партии. 1905—1920 гг. В 3-х т. Т.
3. Кн. 1. 1915—1917 гг. / Центр полит. и экон. истории России Рос. независ.
ин-та соц. и нац. проблем, Ассоц. «Рос. полит. энциклопедия», Федер. архив.
служба России, Гос. архив Российской Федерации, сост., ред.-подготовитель и
автор примеч. О. Н. Лежнева, отв. ред. В. В. Шелохаев. — М.: «Российская
политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. С. 831.
Б.
Литература
17. Акопьянц
Анаит Суреновна. Национальный вопрос в публицистике российских
социал-демократов (1903–1917 гг.). Интерэкспо Гео-Сибирь, 2017.
18. Бахтурина А. Ю. Окраины российской империи:
государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны
(1914–1917 гг.). – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004.
С. 392.
19. Бондаренко
Д. Я. Взаимоотношения Временного правительства и Украинской Центральной Рады.
Одесса, 2004. С. 189.
20. Бунтовский
С. Полная история Украины. Донецк, 2014. С. 622.
21. Бурмистрова
Т. Ю., Гусакова В. С. Национальный вопрос в программах и тактике политических
партий в России. 1905–1917 гг. М., 1976. С. 262.
22. Великая
российская революция, 1917: сто лет изучения [Текст]: материалы Международ.
науч. конф. (Москва, 9–11 октября 2017 г.): [ИРИ РАН], 2017. – С. 808.
23. Владимирова Вера (сост.) Революция 1917 года:
(хроника событий). Том 3. М.; Л.: Госиздат, 1930.
24. Водовозов В. Сборник программ политических
партий в России: [в 2 вып. / под ред.] В. Водовозова. - [Санкт-Петербург]: кн.
маг. "Наша жизнь", 1905–1906.
25. Зевелев
А. И., Свириденко Ю. П., Шелохаев В. В. Политические партии России: история и
современность. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. –
С. 631.
26. Калашников В. В., Меньшиков Д. Н. Февральская
революция 1917 года: проблемы истории и историографии: сб. докл. международной
науч. конф. /отв. редактор проф. В. В. Калашников; под ред. Д. Н. Меньшикова.
СПб.: Изд-во СПбГЭТУ «ЛЭТИ». С. 380.
27. Катков Г. М. Февральская революция. Париж,
YMCA-Press; переизд. — М.: Русский путь, 1997. С. 432.
28. Коновалова
О. В. В. М. Чернов о путях развития России / М.: Российская политическая
энциклопедия (РОССПЭН), 2009. – С. 383.
29. Красовицкая
Т. Ю. От столыпинской к сталинской модернизации образовательного пространства
России (1905 – конец 1920-х гг.) // Советские нации и национальная политика в
1920– 1950-е годы. М., 2014. С. 65–75.
30. Кургиняна
С. Е. От Февраля до Октября: путь в пропасть или в светлое будущее? //
Исторические тетради. Тетрадь №2. — Москва: МОФ ЭТЦ, 2017. С. 48.
31. Логинов
В. Т. Ленин в 1917 году. На грани возможного. М.: ООО «ТД Алгоритм», 2016. С.
576.
32. Мельгунов
С. П. Мартовские дни 1917 года. М.: Вече, 2016. С. 576.
33. Миллер
А. И., Репринцев В. Ф., Флоря Б. Н. Россия - Украина: история взаимоотношений.
- М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. С. 248.
34. Михайлов
И. «Украинская революция» или революция на Украине. Вестник МГИМО-университета.
2010. (1(10)): 65–75.
35. Ненароков
А. П. Революция 1917 года глазами современников. Т. 2. Июнь-сентябрь. Предисл.
В. В. Шелохаева; коммент. А. П. Ненарокова, М. А. Бабкина, Р. М. Гайнуллиной,
Н. И. Канищевой, И. С. Розенталя, Д. И. Рублева, II. К). Савельева, Н. Б.
Хайловой. Москва. Политическая энциклопедия, 2017. С. 590.
36. Петров
Ю. А. Российская революция 1917 года: власть, общество, культура: [сб. статей]:
в 2 т. / отв. ред. Ю. А. Петров. М: РОССПЭН. 2017. Т. 1. С. 458.
37. Светенко А. Будни революции. 1917 год. – СПб.:
Питер, 2019. С. 464.
38. Сюкияйнен И. И. Революционные события
1917–1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск, 1962. С. 312.
39. Шубин А. В. Старт Страны Советов. Революция.
Октябрь 1917 – март 1918. Питер, 2017 г.
40. Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев.
Критический словарь русской революции: 1914–1921. СПб.: Нестор-История, 2014.
С. 768
41. Яковенко Б. В. История Великой русской
революции: Февральско-мартовская революция и её последствия. Подгот. текста и
вступ. ст. А. М. Шитова. – М.: Дом русского зарубежья имени Александра
Солженицына, ВИКМО-М, 2013. С. 432.
[1]
Яковенко Б. В. История Великой русской революции: Февральско-мартовская
революция и её последствия/ Борис Яковенко; подгот. текста и вступ. ст. А. М.
Шитова. – М.: Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, ВИКМО-М,
2013. С. 432.
[2]
История Великой русской революции: Февральско-мартовская революция и её
последствия/ Борис Яковенко; подгот. текста и вступ. ст. А. М. Шитова. – М.:
Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, ВИКМО-М, 2013. С. 241.
[3]
Там же. С. 242.
[4]
Там же. С. 243.
[5]
История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков): Краткий курс. Под
редакцией Комиссии ЦК ВКП (б); Одобрен ЦК ВКП (б), 1938 г. М. 1953.
[6]
Там же. С. 171.
[7]
Бурмистрова Т. Ю., Гусакова В. С. Национальный вопрос в программах и тактике
политических партий в России. 1905–1917 гг. М., 1976.
[8]
Анисин Ю.В. Национальные проблемы России в программах и тактике партий
революционно-демократического лагеря. М., 1991.
[9]
Шелохаев В.В. Национальный вопрос в России: либеральный вариант решения //
Кентавр. 1993. № 2; Секиринский С.В., Шелохаев В.В. Либерализм в России. Очерки
истории (середина XIX — начало XX в.) М., 1995.
[10]
Коцюбинский Д. А. Русский национализм в начале ХХ столетия. М., 2001.
[11]
Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше
(XIX — начало XX в.). М., 1999.
[12]
Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном
мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000.
[13]
Соломещ И.М. Финляндская политика царизма в годы Первой мировой войны.
Петрозаводск. 1992.
[14]
Политические партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И.
Зевелева, проф. Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская
политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000.
[16]
Там же. С. 104.
[17]
Паскачев А. Б. Национальная политика России (от империи – к единой российской
нации). – Москва; Ярославль: Литера. 2016. С. 106.
[18]
Февральская революция 1917 года: проблемы истории и историографии: сб. докл.
международной науч. конф. /отв. редактор проф. В. В. Калашников; под ред. Д. Н.
Меньшикова. СПб.: Изд-во СПбГЭТУ «ЛЭТИ». 2017.
[19]
Великая российская революция, 1917: сто лет изучения [Текст]: материалы
Международ. науч. конф. (Москва, 9–11 октября 2017 г.) / отв. ред. Ю. А.
Петров; Рос. ист. о-во; Ин-т рос. истории Рос. акад. наук; Гос. ист. музей;
Федеральное арх. агентство. – М.: [ИРИ РАН], 2017.
[20]
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. VII. Журналы заседаний
Временного правительства: Март — октябрь 1917 года. В 4-х т. Том 1. Март-апрель
1917 года / Федер. архив. служба России, Гос. архив Российской Федерации, отв.
ред. тома Б. Ф. Додонов, сост. Е. Д. Гринько, О. В. Лавинская. — М.: Российская
политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. С. 448.
[21]
Левин. И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос. Документы и материалы
по истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М.
Диманштейна. Т. 3. Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930.
[22]
Зеленов М. В., Хакала. П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг.
Сборник документов. Т. 3: от противостояния к миру 1917–1920 гг. М.:
Политическая энциклопедия, 2021.
[23]
Красовицкая Т. Ю. От столыпинской к сталинской модернизации образовательного
пространства России (1905 – конец 1920-х гг.) // Советские нации и национальная
политика в 1920– 1950-е годы. М., 2014. С. 68.
[24]
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 382–383.
[25]
Яковенко Б. В. История Великой русской революции: Февральско-мартовская
революция и ее последствия; подгот. текста и вступ. ст. А.М.Шитова; примеч.
А.М.Шитова, О.Т.Ермишина. Дом русского зарубежья им. Александра Солженицына /
Викмо-М. – 2013 г. – С. 150.
[26]
Там же. С. 155.
[27]
Яковенко Б. В. История Великой русской революции: Февральско-мартовская
революция и ее последствия; подгот. текста и вступ. ст. А.М.Шитова; примеч.
А.М.Шитова, О.Т.Ермишина. Дом русского зарубежья им. Александра Солженицына /
Викмо-М. – 2013 г. С. 162.
[28]
Великая российская революция, 1917: сто лет изучения [Текст]: материалы
Международ. науч. конф. (Москва, 9–11 октября 2017 г.): [ИРИ РАН], 2017. – С.
47.
[29]
Российская революция 1917 года: власть, общество, культура: [сб. статей]: в 2
т. / отв. ред. Ю. А. Петров. М: РОССПЭН. 2017. Т. 1. С. 457–458.
[30]
Сафонов М. М. Из истории отречения Николая II // Государство, общество,
личность в истории России (XVIII–ХХ вв.). Сборник научных трудов к 80-летию со
дня рождения доктора исторических наук, профессора Владлена Семеновича Измозика
/ [С. Н. Полторак (общ. ред.), И.А. Тропов (отв. ред.) и др.]. СПб: ООО
«Полторак». 2018. С. 89.
[31]
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III. Скорбный путь
Романовых (1917—1918 гг.) Гибель царской семьи: Сборник документов и материалов
/ Отв. ред. и сост. В.М.Хрусталев, при участии М.Д.Стейнберга. — М.: Российская
политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. — С. 51.
[33]
Тропов И.А. Временное правительство России в марте 1917 года: источники
формирования и проблема полновластия // Ученые записки Санкт-Петербургского
имени В. Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2019. № 3 (71). С.
118.
[34]
Государственность в России в 1917 г.: власть, общество, территория / Отв. Ред.
Т. Г. Архипова, В. В. Шелохаев. М.: РГГУ, 2019. С. 42.
[35]
Милюков П. H. Воспоминания. [Электронный ресурс]. M.:
Политиздат, 1991. – URL: http://az.lib.ru/m/miljukow_p_n/text_0050.shtml (дата обращения 14.02.2023).
[36]
Шульгин В. В. Годы. Дни. 1920. М., 1990. С. 443.
[37]
Мельгунов С. П. Мартовские дни 1917 года. М.: Вече, 2016. С. 143.
[38]
Катков Г. М. Февральская революция. Русский
Общественный Фонд Александра Солженицына. [Электронный ресурс] Москва. Русский
путь. 1997. URL: https://vk.com/doc35528094_500479560?hash=4N75qomc8CjhSUK5TbAJPa8T0vQH4FS96gX9WG5joxD&dl=FTmTyW5zsgVBNDzyaQwkZnFz8mbi3YW6OTsL1vq1KZk (дата обращения: 08.05.2023)
[39]
Февральская революция 1917 года: проблемы истории и историографии: сб. докл.
международной науч. конф. /отв. редактор проф. В. В. Калашников; под ред. Д. Н.
Меньшикова. СПб.: Изд-во СПбГЭТУ «ЛЭТИ». С. 71.
[40]
Россия и Финляндия: от противостояния к миру. 1917—1920: сб. док. — М.:
Научно-политическая книга; Политическая энциклопедия, 2017. С. 44–45.
[42]
Политические партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И.
Зевелева, проф. Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская
политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. – С. 135–150.
[43]
Там же. С. 135–150.
[44]
Бурмистрова Т. Ю., Гусакова В. С. Национальный вопрос в программах и тактике
политических партий в России. 1905–1917 гг. М., 1976. С. 26.
[45]Анисимова
Инна Владимировна Политика Временного правительства в решении «Национального
вопроса»: подходы и методы реализации региональных вариантов // Известия АлтГУ.
2016. №2 (90). С. 17.
[46]Политические
партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И. Зевелева, проф.
Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская политическая
энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. – С. 169–209.
[47]
Бурмистрова Т. Ю., Гусакова В. С. Национальный вопрос в программах и тактике
политических партий в России. 1905–1917 гг. М., 1976. С. 27.
[48]
Цит. по: Коновалова О. В. В. М. Чернов о путях развития
России / М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. – С.
251.
[49]
Там же. С. 251–252.
[50]
Александр Иванович Гучков рассказывает... М.: ТОО Редакция журнала «Вопросы
истории», 1993. С. 4.
[52]
Политические партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И.
Зевелева, проф. Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская
политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. – С. 151–168.
[53]
Милюков П. Н. Национальный вопрос: Происхождение национальности и национальные
вопросы в России. М., 2005. С. 120–121.
[54]
Колеров М. А. Национализм. Полемика 1909–1917 / 2 изд. М.: Модест Колеров,
2015. (Исследования по истории русской мысли. Том 18. С. 87.
[55]
Правые партии. 1905—1917 гг. Документы и материалы. В 2 т. Т. 1. 1905—1910 гг.
— М.: РОССПЭН, 1998. С. 322
[56]
Там же. С. 327
[57]
Там же. С. 328
[58]
По национальному вопросу: Резолюция Седьмой (Апрельской) Всерос. конф. РСДРП(б)
// КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М.: Гос.
изд-во полит. лит., 1953. Ч. 1. С. 259.
[59]
Там же. С. 345.
[60]
Общий свод по Империи результатов разработки данных Первой всеобщей переписи
населения, произведенной 28 января 1897 года. Т. 1. СПб., 1905. С. 231, 239.
[61]
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 382–383.
[62]
Ленин. В. И. Полн. собр. соч., т. 24. С. 381.
[63]
Политические партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И.
Зевелева, проф. Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская
политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. – С. 227–242.
[64]
Цит. по: Акопьянц Анаит Суреновна. Национальный вопрос в публицистике
российских социал-демократов (1903–1917 гг.). Интерэкспо Гео-Сибирь, 2017. С.
107.
[66]
Меньшевики в 1917 году. В 3 т. Т. 1. От января до июльских событий. — М.:
Прогресс-Академия, 1994. С. 445–447.
[67]
Цит. по: Акопьянц Анаит Суреновна. Национальный вопрос в публицистике
российских социал-демократов (1903–1917 гг.). Интерэкспо Гео-Сибирь, 2017. С.
107.
[68]
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. VII. Журналы заседаний
Временного правительства: Март — октябрь 1917 года. В 4-х т. Том 1. Март-апрель
1917 года. С. 142.
[69]
Революция и «национальный вопрос»: документы и материалы по истории
национального вопроса в России и СССР. — М, 1930. С. 53.
[70]
Там же. С. 53.
[71]
Межвузовская научная конференция «Русская революция 1917 года: проблемы истории
и историографии». Сборник докладов. С.-Петербург. 2012. C. 106.
[73]
Яковенко Б. В. История Великой русской революции: Февральско-мартовская
революция и её последствия/ Борис Яковенко; подгот. текста и вступ. ст. А. М.
Шитова. – М.: Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, ВИКМО-М,
2013. С. 242.
[74]
Гревс И. М. Русским – украинцам // Русская свобода. 1917. № 20–21. С. 3–11.
[75]
Там же. С. 3–11.
[76]
Бахтурина А. Ю. Окраины российской империи: государственное управление и
национальная политика в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.). – М.:
«Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 237.
[77]
«Проклятый Бобриков». За что финны возненавидели русского генерала? //
Аргументы и факты. Aif.ru URL: https://aif.ru/society/history/proklyatyy_bobrikov_za_chto_finny_voznenavideli_russkogo_generala
(дата обращения: 15.05.2023).
[78]
«Проклятый Бобриков». За что финны возненавидели русского генерала? //
Аргументы и факты. Aif.ru URL: https://aif.ru/society/history/proklyatyy_bobrikov_za_chto_finny_voznenavideli_russkogo_generala
(дата обращения: 15.05.2023).
[79]
Шубин А. В. Старт Страны Советов. Революция. Октябрь
1917 - март 1918. [Электронный ресурс]. Питер, 2017 г. URL: https://vk.com/doc224381120_572150648 (дата обращения: 07.05.2023).
[80]
Россия и Финляндия: от противостояния к миру. 1917–1920: сб. док. / отв. сост.
М. В. Зеленов; сост. Н. А. Лысенков и др. - М.: Научно-политическая книга;
Политическая энциклопедия, 2017. С. 7.
[81]
Владимирова Вера (сост.) Революция 1917 года: (хроника событий). Том 3. М.; Л.:
Госиздат, 1930. С. 23.
[82]
Левин И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос.
Документы и материалы по истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна. Т. 3. Февраль-октябрь 1917 года.
М. 1930. С. 67–68.
[83]
Там же. С. 67–68.
[84]
Декларация Временного правительства о его составе и задачах. 3 марта 1917 г. //
Вестник Временного правительства. Пг., 1917. № 1. 5 марта. С. 1.
[85]
Левин И., Драбкина Е Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна. Т. 3.
Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930. С. 68.
[86]
Статья «В свободной Финляндии» о новом генерал-губернаторе М.А. Стаховиче в
газете «Речь». 23 марта (5 апреля) 1917 г. // Опубл.: Речь. (Пг). 1917.23 марта
(5 апреля). № 70(3812). С. 3.
[87]
Там же. С. 3.
[88]
Э. Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев. Критический словарь русской
революции: 1914–1921. СПб.: Нестор-История, 2014. С. 621.
[90]Там
же. С. 56.
[91]
Бахтурина А. Ю. Окраины российской империи: государственное управление и
национальная политика в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.). – М.:
«Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 272.
[92]
Там же. С. 272.
[93]
Сюкияйнен И.И. Революционные события 1917–1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск,
1962. С. 45.
[95] Там же. № 20. С. 58.
[96]
Там же. № 20. С. 58.
[97]
Зеленов М. В., Хакала П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг.:
Сборник документов: Т. 3: от противостояния к миру: 1917–1920 гг. 2021. С. 59.
[98]
Там же. С. 61.
[99]
Там же. С. 64.
[100]
Там же. С. 72
[101] Зеленов
М. В., Хакала П. Россия и Финляндия: от противостояния к миру. 1917–1920 гг. С.
56–62: Архив новейшей истории России. Серия Публикации. Т. XIII. Записи хода
заседаний Юридического совещания при Временном правительстве Т. 1. Март —
октябрь 1917 г. М., 2001. С. 118–122.
[102]
Там же. С. 107–109.
[103]
Там же. С. 64.
[104]
Там же. С. 64–66.
[105] Опубл.:
Седьмая (апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (большевиков). Протоколы.
М., 1958. С. 208, 210,214–215, 217-219,221-224,226-227.
[106] Зеленов
М. В., Хакала П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг.: Сборник
документов: Т. 3: от противостояния к миру: 1917–1920 гг. № 36. 2021. С. 84.
[107] Там
же. № 39. С. 97.
[108] Там
же. № 43. С.105.
[109] Владимирова
Вера. Революция 1917 года. (Хроника событий). Т. 3. Июнь-июль. М.; Л.:
Госиздат, - 1930. С. 122.
[110] Зеленов
М. В., Хакала П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг.: Сборник
документов: Т. 3: от противостояния к миру: 1917–1920 гг. № 47. 2021. С. 111.
[111] Левин
И., Драбкина Е. Революция и «национальный вопрос»:
документы и материалы по истории национального вопроса в России и СССР. — М,
1930. С. 211.
[112]
Там же. С. 213–214.
[113] Россия
и Финляндия: от противостояния к миру. 1917—1920: сб. док. — М.:
Научно-политическая книга; Политическая энциклопедия, 2017. С. 96–97.
[114] Сюкияйнен
И.И. Революционные события 1917–1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск, 1962. С.
90.
[115]Ненароков
А. П. Революция 1917 года глазами современников. Т. 2. Июнь-сентябрь. Москва.
Политическая энциклопедия, 2017. С. 188.
[116]
Там же. С. 397–399.
[117] Сюкияйнен
И.И. Революционные события 1917–1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск, 1962. С. 81.
[118] Светенко
А. Будни революции. 1917 год. – СПб.: Питер, 2019. С. 321.
[119] Зеленов
М. В., Хакала П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг.: Сборник
документов: Т. 3: от противостояния к миру: 1917–1920 гг. № 65. 2021. С. 129.
[120] Набоков
В. Д. Временное правительство и большевистский переворот / предисл. М. Я.
Геллера. 1988. С. 85.
[122]Зеленов
М. В., Хакала П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг.: Сборник
документов: Т. 3: от противостояния к миру: 1917–1920 гг. № 80. 2021. С. 182–184.
[123] Зеленов
М. В., Хакала П. Россия и независимость Финляндии: 1899–1920 гг.: Сборник
документов: Т. 3: от противостояния к миру: 1917–1920 гг. № 66. 2021. С. 196.
[124]
Там же. № 86. С. 199.
[125] Левин
И., Драбкина Е. Революция и «национальный вопрос»: документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР. — М, 1930. С. 223.
[126] Сюкияйнен
И.И. Революционные события 1917–1918 гг. в Финляндии. Петрозаводск, 1962. С.
100.
[127] Верстюк
В. Центральная Рада и Временное
правительство (к истории украинско-российских отношений в 1917 году). М.: Школа
«Языки русской культуры», 1997. Текст: электронный //: [сайт]. — URL: http://izbornyk.org.ua/vzaimo/vz17.htm
((дата обращения: 21.05.2023).
[128]Анисимова
Инна Владимировна Политика Временного правительства в решении «Национального
вопроса»: подходы и методы реализации региональных вариантов // Известия АлтГУ.
2016. №2 (90). С. 19.
[129]Материалы
международной конференции "Украина и Россия: история и образ истории".
Украина и Россия в 1917–1945 гг.: вместе или порознь? 4 апреля 2008, Институт
Европы РАН. — Текст: электронный //: [сайт]. — URL: http://www.hist.msu.ru/Labs/UkrBel/nowozytnosc.htm
(дата обращения: 21.05.2023).
[130] Кургиняна
С. Е. От Февраля до Октября: путь в пропасть или в светлое будущее? //
Исторические тетради. Тетрадь №2. — Москва: МОФ ЭТЦ, 2017. С. 41.
[131] Бунтовский
С. Полная история Украины. Донецк, 2014. С. 374.
[132] См.:
Федюк В. П. Керенский. / Жизнь замечательных людей: сер. биогр. /Молодая
гвардия; Москва. 2009.
[133]
См.: Национальный вопрос на постимперском пространстве России и образование
СССР. Беседа с Б.И. Колоницким. К 100-летию образования СССР. 2022. // Журнал
"Историческая экспертиза".
[134] Э.
Актон, У. Г. Розенберг, В. Ю. Черняев. Критический словарь русской революции:
1914–1921. СПб.: Нестор-История, 2014. С. 677.
[135]См.:
Верстюк В., Осташко Т. Діячі Украінськоі Центральноі Ради. Біографічний
довідник. К., 1998. С. 206–208.
[136] Программа
Украинской партии социалистов-федералистов. [1917 г.] // Программа Украïнскоï
Партiï Соцiалiстiв-Федералiстiв. Киïв, 1917. Ч. 1. С. 3–19.
[137] См.:
Политические партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И.
Зевелева, проф. Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская
политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000.
[138] Официально
Украинская партия социалистов-самостийников (УПСС) была создана 17 декабря 1917
года.
[139]
См. Политические партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И.
Зевелева, проф. Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская
политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000.
[140]См.:
Копиленко О. Л. «Сто днів» Центрально! Ради. К., 1992. С.50, 57, 64.
[141] Бондаренко
Д. Я. Взаимоотношения Временного правительства и Украинской Центральной Рады.
Одесса, 2004. С. 32.
[142] Логинов
В. Т. Ленин в 1917 году. На грани возможного. М.: ООО «ТД Алгоритм», 2016. С. 365.
[143] Революция
и «национальный вопрос»: документы и материалы по истории национального вопроса
в России и СССР. — М, 1930. С. 124.
[144]
Цит. по: Михайлов И. В. "Украинская революция" или революция на
Украине // Вестник МГИМО. 2010. №1. С. 8.
[145] Революция
и «национальный вопрос»: документы и материалы по истории национального вопроса
в России и СССР. — М, 1930. С. 132.
[146]
Там же. С. 133–134.
[147]
Там же. С. 131.
[148]
Там же. С. 141.
[150] См.:
Федюк В. П. Керенский. / Жизнь замечательных людей: сер. биогр. /Молодая
гвардия; Москва. 2009.
[151] Шубин
А. Первый Универсал. Историк. № 30 июнь 2017. Текст: электронный //: [сайт]. —
URL: https://xn--h1aagokeh.xn--p1ai/journal/post/5406#menu
(дата обращения: 22.05.2023).
[152] Отчет
о речи В. М. Чернова на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских
депутатов 20 июня 1917 г. // Дело народа. 1917. № 80. 21 июня.
[153] См.:
Федюк В. П. Керенский. / Жизнь замечательных людей: сер. биогр. /Молодая
гвардия; Москва. 2009.
[154]
Цит. по: Михайлов И. В. "Украинская революция" или революция на
Украине // Вестник МГИМО. 2010. №1. С.
[155] Архив
новейшей истории России. Серия «Публикации» / Т. VIII /Журналы заседаний
Временного правительства: Март — октябрь 1917 года. В 4-х т. Том 2. Май — июнь
1917 года / Отв. ред. Б.Ф. Додонов. Сост. Е.Д. Гринько, О.В. Лавинская. — М.:
«Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2002. С. 8.
[156] Революция
и «национальный вопрос»: документы и материалы по истории национального вопроса
в России и СССР. — М, 1930. С. 166–167.
[157] Шубин
А. Национальный фактор в революции (1917 год). Acta Historica Universitatis Klaipedensis XXXI,
2015. С. 125.
[158] Революция
и «национальный вопрос»: документы и материалы по истории национального вопроса
в России и СССР. — М, 1930. С. 63–64.
[159] Тютюкин
С. В. Александр Керенский. Страницы политической биографии (1905–1917 гг.). М.:
Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. С. 218.
[160] Там
же. С. 294–295.
[161] Революция
и «национальный вопрос»: документы и материалы по истории национального вопроса
в России и СССР. — М, 1930. С. 179.
[162] Светенко
А. Будни революции. 1917 год. – СПб.: Питер, 2019. С.331.
[164] Там
же. С. 66.
[165] Стогов
Дмитрий Игоревич «Украинский вопрос» на страницах газеты «Южный край» (март —
октябрь 1917 г.) // Русин. 2020. С. 81.
[166] Бондаренко
Д. Я. Взаимоотношения Временного правительства и Украинской Центральной Рады.
Одесса, 2004. С. 151.
[168] Цит.
по: Михайлов И. В. "Украинская революция" или революция на Украине //
Вестник МГИМО. 2010. №1. С. 2.
[169] Бахтурина
А. Ю. Окраины российской империи: государственное управление и национальная
политика в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.). – М.: «Российская
политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. С. 74.
[170] Съезды и конференции конституционно-демократической
партии. 1905—1920 гг. Кн. 1. 1915—1917 гг. / М.: РОССПЭН, 2000. С. 177.
[171] Съезды
и конференции конституционно-демократической партии. 1905—1920 гг. Кн. 1.
1915—1917 гг. / М.: РОССПЭН, 2000. С. 178–179.
[172] Левин
И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна. Т. 3.
Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930. С. 58.
[173] Анисимова
Инна Владимировна Политика Временного правительства в решении «Национального
вопроса»: подходы и методы реализации региональных вариантов // Известия АлтГУ.
2016. №2 (90). С. 18
[175] Документы
и материалы по истории советско-польских отношений. Т. I. Февраль 1917
г.-ноябрь 1918 г. / Ин-т славяноведения АН СССР, Сектор истории
польско-советских отношений Польской АН; Отв.ред. И.А. Хренов, Н.
Гонсеровская-Грабовская. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. С 43.
[176] Логинов
В. Т. Ленин в 1917 году. На грани возможного. М.: ООО «ТД Алгоритм», 2016. С.
363.
[177]Левин
И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна. Т. 3.
Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930. С. 265.
[178] Левин
И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна. Т. 3.
Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930. С. 267.
[179]
Там же. С. 269.
[180]
Там же. С. 270.
[181] Левин
И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна. Т. 3.
Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930. С. 271.
[182]
Там же. С. 271.
[183]
Там же. С. 274.
[184] Левин
И., Драбкина Е. Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по
истории национального вопроса в России и СССР XX века. Ред. С. М. Диманштейна. Т. 3.
Февраль-октябрь 1917 года. М. 1930. С. 276.
[185] Цит.
по: Лавринович Д. С. Белорусский вопрос в 1917–1918 гг.: от проектов
национальной автономии к советской государственности. Западная Русь. 2021. Текст:
электронный //: [сайт]. — URL: https://zapadrus.su/zaprus/istbl/2336-belorusskij-vopros-v-1917-1918-gg-ot-proektov-natsionalnoj-avtonomii-k-sovetskoj-gosudarstvennosti.html#bookmark9
(дата обращения: 27.05.2023).
